— Как вам удалось в одиночку преодолеть послевоенную разруху? — поинтересовалась пожилая француженка.
- Помогли упорство, патриотизм и взаимовыручка всех народов Советского Союза,— с гордостью отвечал Петр Миронович. — Очень благоприятно сложилась и обстановка в республике. Все ее население, от мала до велика, независимо от национальности делали все возможное, чтобы восстановить народное хозяйство. Конечно, было трудно. Не хватало продовольствия, товаров, и многого другого. Но в мире и согласии легче преодолевать невзгоды.
— О! — воскликнула молодая немка.— Мир и только мир может спасти человечество от большой беды! Спасибо вам, что вы столько делаете для дела мира. Не снижайте усилий в этом благородном деле.
Машеров сказал, что он не видит и не знает более важной задачи, чем предотвращение новой войны, обуздания безудержного вооружения и сплочения всех миролюбивых сил земного шара.
Следует особо подчеркнуть, что в своей повседневной деятельности Машеров постоянно напоминал: борьба за мир — святое дело всех советских людей:
— Самым осязательным и конкретным вкладом в упрочение мира,— говорил Петр Миронович,— является каждодневный труд каждого из нас. Чем богаче и экономически крепче станут наша республика и страна, тем прочнее будет безопасность на планете… Наши люди, хорошо знающие цену мира и цену войны, видят свой первейший долг в том, чтобы во имя светлого завтрашнего дня работать еще лучше и неустанно своим трудом крепить экономическую и оборонную мощь великой Советской державы…
Ежедневно и ежемесячно общаясь с народом Белоруссии, Машеров видел свое предназначение в том, чтобы вселять оптимизм и уверенность в людей, помогать им лучше использовать свои способности и талант, не отрывать себя от достижений общечеловеческой цивилизации, не замыкаться в узкую национальную скорлупу.
В одной из бесед с молодыми рабочими г. Лиды Петр Миронович метко сказал:
— В одиночку мы ничего значительного не добьемся. Станем искать то, что давно найдено другими, и изобретать, образно говоря, свой белорусский велосипед или паровоз.
Кто-то из присутствующих спросил:
— Петр Миронович! Чему вы отдаете предпочтение, национальному или интернациональному?
— Разумному сочетанию того и другого,— пояснил Машеров.— Истинно национальное не преходяще. Оно ценно для других народов, обогащает их. Но здесь важна грань, которую нельзя переступить. Очень быстро можно оказаться в национальном эгоистическом болоте. В свою очередь, истинный интернационализм никогда, ни при каких обстоятельствах не умаляет национальную культуру, язык, быт, исторический опыт. Наоборот, это его достояние. Надо уметь ценить и то и другое, чтобы они служили общим интересам трудящихся. Хотим мы того или нет, но техническая революция и прогресс диктуют свои правила, которые не признают национальных границ. Интеграция — веление времени. Здесь многие поступаются национальным. Ведь компьютеры говорят на своем, только им присущем языке. Надо ценить и свое национальное, родное, и не отторгать интернациональное,— он улыбнулся. — И помнить о компьютерах.
Да, наступал век электроники и космонавтики, кибернетики и интеграции. Человечеству нужно было считаться с бурным техническим прогрессом. Это прекрасно понимал П. М. Машеров.
II
Будучи твердо убежденным сторонником мира, Машеров постоянно призывал к налаживанию связей с международным сообществом. Однако классовый подход к решению проблем внешней политики сильно мешал этому. Советский Союз считал: хорошо только то, что соответствовало установкам высшего руководства КПСС. А эти установки были, мягко говоря, основаны на давно устаревших теоретических постулатах. Многие страны Восточной Европы стремились к «социализму с человеческим лицом». Москва их одергивала, запугивала, не останавливаясь в применении насилия. События в Венгрии и Чехословакии тому пример. Такое грубое вмешательство в дела других государств подрывало доверие к нашей стране. Особенно усугубило положение вторжение советских вооруженных сил в Афганистан. Да и другие социалистические державы, как Куба, Ангола, Вьетнам, КНДР, разговаривали с соседями при помощи оружия.
Советский Союз активно снабжал оружием заведомо тоталитарные режимы: Ирак, Ливию и др. Многие националистические формирования за рубежом также подпитывались из Москвы.
Вооруженные силы превышали все мыслимые и немыслимые размеры, а количество танков, ракет, орудий, пулеметов, автоматов достигало фантастических цифр.
Сюда следует добавить мощнейший атомный арсенал. Все это преподносилось как сдерживающее средство империализма.
Мы, мол, голуби, говорили советские и другие коммунисты, а все остальные — ястребы.
По данной логике и строились стратегические планы сохранения мира. «Чем могущественней Советский Союз и его вооруженные силы, тем крепче мир на земле», гласил лозунг Кремля. Его поддерживало большинство коммунистов и советских людей.