— Хорошо, Полина, будем делать доброе дело для Родины сообща. Наверное, так получится лучше и надежнее.— Машеров крепко поцеловал ее. Они пошли, прижавшись друг к другу, по своему обычному пути. Уединившись, они долго молчали, но вдруг Полина, нервно сжимая пальцы, спросила:

— Почему, Петя, мы оказались под пятой оккупантов? Что случилось? Где та мощь Красной Армии, о которой все пели и кричали? Когда кончим отступать? Неужели ничего не видели наши руководители, товарищ Сталин, нарком Ворошилов?

Машеров молчал. Он сам об этом постоянно думал и не находил нужного ответа. Да откуда молодому учителю физики и математики было знать такие высокие материи. Он верил в то, что писали наши газеты, говорили высокопоставленные официальные лица. Они же, мягко говоря, лукавили. Развернув массовые репрессии в стране, кремлевский диктатор уничтожил костяк Красной Армии. Сталинские палачи вырубили трех маршалов: А. И. Егорова, М. Н. Тухачевского, В. К. Блюхера, трех командармов 1-го ранга, десять командармов 2-го ранга, пятьдесят комкоров, сто пятьдесят четыре комдива, шестнадцать армейских комиссаров 1-го и 2-го рангов, двадцать пять корпусных комиссаров, пятьдесят восемь дивизионных комиссаров, четыреста одного полковника. Только в 37—38 годах было репрессировано свыше 40 тысяч военных командиров. В результате насильственной коллективизации, голода и репрессий погибли миллионы людей. По одним данным эта страшная цифра доходит до 15 миллионов. Более осторожные источники называют десять или чуть больше миллионов. По утверждению А. И. Микояна, с 1 января 1935 года по 22 июня 1941 года подверглось репрессиям почти 20 миллионов крестьян, из них семь миллионов было приговорено к смерти. В эту цифру не входят люди, погибшие в лагерях и на этапах.

По самым скромным подсчетам в Белоруссии сталинизм уничтожил свыше одного миллиона человек. Репрессии против собственного народа оттолкнули западные страны от Советского Союза. Многие видные общественные деятели, ученые, писатели, техническая интеллигенция сравнивали Сталина с Гитлером. И это вполне логично. Эмиграция тоже в своем большинстве ненавидела созданный Сталиным социализм насилия.

Своей манией величия Сталин подавлял все разумное, рациональное и авторитетное. Он вообще не считался ни с кем и ни с чем, возвышая себя над остальными. Практически был парализован Коминтерн, уничтожены многие видные деятели международного рабочего движения. Расправа Сталина и его соратников с иностранными коммунистами стала настоящей трагедией Коминтерна.

11 февраля 1937 года Сталин сделал Георгию Димитрову упрек:

«Все вы там, в Коминтерне, работаете на pуку противнику».

После этого бесстрашный борец-интернационалист всячески игнорировался Кремлем. Уже к концу 1929 года Сталин был объявлен вождем Коминтерна, единственным истолкователем ленинизма. Все его суждения следовало воспринимать как истину в последней инстанции. Он диктует исполкому Коминтерна свои установки по ключевым вопросам политики коммунистического движения. Сталин фактически оттолкнул социал-демократов от сотрудничества с коммунистами. Согласно его схеме, главный удар направляется именно против социал-демократов. Почему? По мере приближения революции, считал Сталин, социал-демократия будет все больше смыкаться с реакционной буржуазией. Следовательно, социал-демократические партии требовалось разгромить.

Подпевая Сталину, Молотов на сессии Верховного Совета СССР заявил, что Европе нужна сильная Германия, что фашистскую идеологию нельзя уничтожить военной силой. «Англия и французское правительство не хотят равного договора с СССР»,— подпевал ему А. А. Жданов. Вообще подпевалы и подхалимы такого рода погубили нашу партию и страну. Этим ловко воспользовался Гитлер и его команда в Берлине. Они сначала потопили в крови коммунистов, социал-демократов и все прогрессивные силы нации, а потом бешено развернули свои усилия по одурачиванию и «вождя народов». И это им в полной мере удалось. 23 августа 1939 года был подписан советско-германский договор, а через месяц, 28 сентября 1939 года, подписывается новый договор, на сей раз — секретные протоколы «о дружбе и границах», в которых Сталин и Гитлер поделили «сферы интересов», куда вошли соседние суверенные государства.

«Сталин с маниакальной последовательностью и удивительной слепотой отбрасывал все иные возможности,— правильно считает известный исследователь второй мировой войны доктор исторических цаук Всеволод Ежов.— Информация, противоречащая заданному курсу, просто не анализировалась им и даже не рассматривалась. Не провоцировать Германию, ничем не обострять отношения с ней, пунктуально выполнять все двусторонние договоренности — в этом Сталин и Молотов видели залог успеха своей внешней политики…»

Долгое время Сталин и Молотов заметали следы существования секретного протокола, боясь разоблачения в лице собственного народа. Второй съезд народных депутатов СССР в 1989 году признал факт существования этой трагической для нашего Отечества заку ной сделки.

Практически полностью была прекращена антифашистская пропаганда. Меры по укреплению Красной Армии и усилению оборонного потенциала страны не прекращались, но они как бы повисали в воздухе — исчез реальный противник, с которым предстояло бороться.

Далее учёный правомерно подмечает: «Складывается впечатление: Сталин вообще не думал о том, что линию на советско-германское сближение надо бы объяснить и обосновать. Интервью Ворошилова газете «Известия» о причинах прекращения англо-франко-советских переговоров было неубедительным. В выступлениях Молотова того времени солидной аргументации в пользу договора с Германией не приводилось. А некоторые его выступления, например, о Польше, носили просто беспардонный характер. Тревогу по поводу возможной фашистской агрессии глушили траурными победными маршами. Народу внушали, что «Красная Армия всех сильней» и немедленно разгромит любого агрессора. Именно в этом плане обыгрывались наши победы над японскими частями у озера Хасан и на реке Холхин-Гол, освобождение западных областей Украины и Белоруссии. Даже итоги финской войны преподносились в том же мажорном тоне.

…В ноябре 1940 года состоялась поездка Молотова в Берлин и его беседы с Гитлером и Риббентропом. В ходе их Молотов выразил недоумение по поводу сосредоточения германских войск в Польше, вблизи советской границы. Последовал ответ, что, дескать, подобная дислокация призвана уберечь германские войска от воздушных бомбовых атак англичан. Советское руководство удовлетворилось этими наивными разъяснениями. И это в то время, когда завершилась разработка плана «Барбаросса» и дело шло к определению даты нападения на СССР».

Малоизвестно, что в Берлине Молотову было сделано предложение присоединиться к «Тройственному пакту», подписанному Германией, Италией и Японией 27 сентября 1940 года.

В общем, советско-германский договор 1939 года развязал руки Гитлеру и подтолкнул его к началу второй мировой войны. Захватив Францию, Бельгию, Голландию, Данию, Норвегию, Югославию и Грецию, щедро подпитываемый продовольственными и сырьевыми поставками из Советского Союза, Гитлер сумел создать к лету 1941 года армию чудовищной силы, пригодную для войны на Востоке. Некоторые историки, оправдывая пакт с Германией, считают, что он оттянул начало войны и дал нам двухлетнюю передышку. На самом же деле он помог Гитлеру в осуществлении его намерений. Никакой дополнительной передышки наша страна не получила. Германия, надежно обеспечив себя за эти годы промышленными и сырьевыми ресурсами Западной Европы, напала на Советский Союз именно тогда, когда сочла свою армию достаточно подготовленной.

Сталин никогда не искал союза с Англией и Францией, а ссылкой на опасность создания «объединенного антисоветского фронта», многословными обвинениями в адрес англичан и французов он хотел лишь оправдать задуманную сделку с Германией, обеспечить себе в глазах народа алиби. Отсюда и определение «вероломное нападение» в полночь 22 июня 1941 года. Заведомого врага в вероломстве не обвиняют, ему веры быть не должно, на то он и враг. Вероломным может оказаться только тот, кто выдавал себя за союзника, за сообщника.

Сколько Сталину шло официальных и неофициальных предупреждений о том, что Гитлер собирается напасть на СССР! Писали и сообщали государственные деятели и наши разведчики разных рангов, пленные и дипломаты, военные и прогрессивные высокопоставленные лица… Никакого внимания! Сталин предался после заключения соглашения 1939 года иллюзиям. «Иллюзии,— говорилось в докладе Съезда народных депутатов СССР,— не позволяющие должным образом использовать полученную мирную передышку, в значительной мере демобилизовавшие и дезориентировавшие антифашистские силы, что не могло не нанести ущерба последующей борьбе против гитлеризма и его союзников». Сталин, словно загипнотизированный, никому не верил.

По его указанию в Бресте проводится совместный парад советских и немецких войск. А ровно за неделю до нападения Германии, 14 июня, было распространено заявление ТАСС. «Слухи о намерении Германии,— говорилось в нем,— порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы». Даже ведомство Геббельса не сумели бы додуматься до более изощренного способа обеспечить «внезапность» нападения, чем это сделали вдохновители и авторы данного злополучного заявления ТАСС.