– Спасибо, мой друг, – улыбнулась вновь Мара, и тот отступил с лёгким поклоном.

Литей тоже спрыгнул на землю. И, прежде чем королева успела ступить два шага, он заботливо подхватил её под локоть.

– Я вас провожу, ясная госпожа.

– О, миэ белаэ ланхо, – улыбнулась Мара. Потом, приостановившись, поглядела на обоих мужчин и молвила с доброй насмешкой: – Благодарю от всей души, мои родные! Но… неужто я выгляжу столь немощной, что вы опекаете меня как дряхлую старушку или малое дитя?

– Нет, моя госпожа, – ответил Лонгир очень серьёзно, лишь в глазах сияли озорные искорки. – Вы самая прекрасная и сильная женщина во всём мире. И никто в моем отряде не усомнится в этом, моя королева!

– Вот и отлично. Тогда не надо портить мне репутацию! – смеясь, сказала королева и пошла вперёд по тропе.

– Пусть люди сойдут с седел и отдохнут! – добавила она, обернувшись.

Лонгир ещё раз поклонился, потом взял в повод всех трёх лошадей.

А Дарген Литей последовал за Марой, поскольку та не возражала.

Пройдя немного в сторону от дороги и оставшегося там отряда, Литей увидел высокий холм, нагромождение из больших светлых валунов. Холм порос крупными белыми цветами, похожими на звёзды, но первый морозец уже убил многие из них.

Вокруг была пустошь. Чуть в стороне росли огромные вековые сосны.

Странно, но от этого места веяло неизъяснимым скорбным холодом, как на кладбище, где только тишина, одиночество и дыхание смерти.

На большом камне, чуть в стороне, была высечена надпись на эльфийском и рунами Лейндейла: «Здесь покоятся невинные жертвы Каран Гелана времён до Великой Битвы. Путник, почти их память! Это были люди достойные, пусть их не коснётся забвение…»

И дальше шло перечисление около четырёх десятков имён и прозвищ.

Литей не спеша прочёл их все, пока королева, опустившись на колени и коснувшись рукой камня, долго сидела неподвижно и молча – то ли молилась, то ли вспоминала.

Ветер перебирал тонкие пряди каштановых волос, выбившихся из косы.

– Здесь когда-то была деревня… – тихо сказала она вдруг, и Литей вздрогнул от неожиданно прозвучавшего в тишине голоса. – Сосновая горка. Я жила тут. Здесь была моя семья. Тётушка Мирна – сама доброта! Она не умела лгать, но делала это ради меня. Она заплатила своей жизнью за то, чтобы я была жива – чужая ей принцесса-сиротка. Дядюшка Бат – простодушный богатырь, добряк с каштановой шевелюрой и золотыми руками. И Джайна – та, что была мне как сестра, рыжая и озорная, яркая, как пламя, совсем юная. Она могла бы прожить долгую и счастливую жизнь, но чья-то рука вонзила клинок в её сердце, и смерть отняла её у меня. Злодеи были наказаны – эльфы не дали им уйти далеко. Но ведь их смерть не вернула к жизни обитателей этой деревни – беззащитных, ни в чем невиновных крестьян.

Мара тяжело вздохнула и покачала головой.

– О, Литей, не дай тебе судьба познать, что есть война! Знаю, ты, как и все юноши, мечтаешь стать настоящим воином, совершить много удивительных подвигов и прославиться, подобно героям Великой Битвы. Но спроси у любого из них, у тех, кто ещё жив, спроси у Киралейна или Лиарина – какой ценой была куплена эта слава? Нет ничего хуже войны! Быть может, только вечное рабство…

Королева начала вставать с колен, сморщилась от боли. Дарген Литей тотчас подхватил её под руку, помог.