Я сосредоточилась. Возрождая в памяти те безмятежные дни, когда я, цокая каблучками, шагала по мраморному полу нашего особняка. И вот хвост защипало, закололо. Да так, что аж все свело. И вместо рыбьего хвоста у меня уже мои ножки! Мои родные, любимые, длинные ножки!
Виола легла, выгнувшись так, чтобы подчеркнуть все выгодные стороны своего тела. Поманила меня тонким пальчиком.
Я встала, чтобы подойти к ней. И тут же рухнула, потому что ступни пронзила острая боль. Тогда я подползла к девушке. И только сейчас вспомнила, зачем мы вышли на поверхность.
Ее ладошка легла на мою шею. Мягким движением пальцев, она гладила мою кожу. Ухо, шею, ключицу. Виола, мягко надавив на мои плечи, уложила меня на спину. А сама села на мой живот.
— Что ты делаешь? — Недоуменно спросила я. Я то думала она покажет мне это на примере других. А не…
— Ч-ш-ш, молчи. — мягко пропела она.
Русалка положила мои руки ей на бедра. Какая гладкая у нее кожа. Она гибко двигалась под моими прикосновениями. То крепче прижимаясь ко мне, то наоборот, будто избегая прикосновений. Ее пальцы уже снимали с моей груди повязку. И вот я предстала перед ней нагая.
Она нагнулась ко мне. Ее губы коснулись моей шеи. Сначала это был нежный поцелуй. Но почувствовав мои ответные ласки, поцелуй становился все настойчивее и страстнее.
Я не понимала, правильно ли то, что я делаю. Хочу ли я этого. Ведь я и не представляла, что любовью можно заниматься с девушкой. И что это будет столь же приятно, как и с мужчиной. Раньше я была в постели только с Генри. И уже за это я себя стыдила. Что не сберегла девственность до свадбы. Но теперь то она у меня вряд ли когда-нибудь будет. А потому я отдалась блаженству и воле Виолы.
Вот она уже ласкает мою грудь, играя ловкими пальчиками с горошинами сосков. Потом прильнула к ним губами, покусывая и посасывая мою грудь. А ее руки гладили мою талию и спускались все ниже. Губами она вернулась к моему лицу, как и одна ее рука стала поглаживать мою щеку. Мы слились в страстном поцелуе. А вторая ее рука настойчиво спускалась ниже. И вот она достигла желаемого. Ее ловкие пальчики проскользнули меж моих ног. Поглаживая, она проникала все глубже. Сначала один палец, потом два, три… Постепенно, нежно, давая привыкнуть.
Мои же руки уже беспрепятственно изучали ее тело. Я сжимала ее грудь, от чего она тихо стонала мне в губы. Будто бы в ответ, она проникала глубже, выдавливая из меня вздохи. И вот уже вся ее ладошка была внутри меня. Она медленными толчками входила все глубже. И глубже. И глубже…
Она довела меня до того, что в глазах засверкали искры маленькими фейверками. Но в мгновение все прекратилось. Я уже успела разочароваться, но Виола всего лишь поменяла позу. Теперь ее лицо было меж моих ног. И ее язык ласкал мое гнездышко…
Я непроизвольно сжала ее мокрые волосы на затылке, не давая ей отстраниться.
Не знаю сколько это длилось. Я потеряла счет времени. И когда мы обе, упав в воду без сил, вернули хвосты, я заметила, что многие русалки развлекались так же на берегу и на островках.
— Твоя когда-то красивая прическасовсем растрепалась. — заметила Виола. — С этим надо что-то делать. Ну-ка, за мной.
Мы расселись на свободном островке. Она села позади меня и стала что-то делать с моими волосами. Где-то раздобыла расческу. Под пение русалок я любовалась звездами, пока Виола расчесывала и заплетала меня.
— Такие хорошие волосы. — Приговаривала она. — Густые, кудрявые… И цвет такой красивый. Мне всегда нравился рыжий. Правда расчесывать трудно такие кудри. Но ничего, у меня есть масло из родимении и падины. Они вмиг сделают их шелковистыми и блестящими.
Виола смазала мои волосы маслом, после чего их стало удобнее рачесывать и заплетать. Через пол часа она протянула мне зеркало с довольной улыбкой. Я взглянула на себя. Впервые с тех пор, как стала русалкой.
Лицо почти не изменилось. Только на скулах появилась мягкая чешуя. На шее были жабры. А в целом все та же Анабель. Хотя прическа… Такую прежняя я никогда не носила. Мама всегда требовала, что бы я поднимала волосы в высокие прически. А сейчас с висков локоны были собраны в тонкие элегантные косички, скрепленные сзади. Свободно свисающие локоны были собраны на середине длинны. А достигали мои волосы почти до колен. Голову украшал жемчужный обод, охватывающий лоб, застегнутый на затылке.
— Нравится? — чуть ли не трепеща, спросила Виола.