Я удостоверюсь, что дам ему повод меня оценить.
Сегодня вечером, я «исправлю» себя. Сегодня я сброшу с себя тот хаос, который привнесла в мою жизнь Нила гребаная Уивер и найду свое ледяное спасение.
Кат продолжил смотреть на меня, запихивая десерт в свой рот.
— Сделай так, чтобы я гордился, сын. Ты знаешь, что должен показать ей и что последует после этого.
Вынудив себя ослабить хватку на ноже, я аккуратно положил его на стол. Сглотнув подавляющие эмоции, которым не было место в моем мире, я пробормотал:
— Ты будешь гордиться мной, отец.
Кат заметно расслабился.
Внезапно на меня нахлынуло облегчение. И так было всегда. Я жил в семье дьяволов. Меня отделял один год от того, чтобы стать их предводителем, и все же я по-прежнему жаждал уважения от старших.
Ребенок внутри меня хотел произвести впечатление на них, даже при том, что глубоко внутри знал, что это невозможно.
— Мы будем наблюдать, Джетро. Ты ведь не хочешь разочаровать свою семью.
Мой взгляд стрельнул к Бонни Хоук, в то время как она облизывала от сливок кончики пальцев. Наклонив голову, она скривила губы в едва заметной улыбке.
Мои мышцы напряглись. Поскольку она глава семьи — последнее слово всегда за ней, последний кусочек власти над всем, что мы делаем. Она знает больше обо мне, чем отец. Я, может быть, и жажду отцовского уважения, но я никогда не привыкну к осознанию того, что никогда не получу уважение от Бонни.
Она может умереть и никогда не сказать, что абсолютно удовлетворена тем, что я сделал.
Я был первенцем.
Я преклонялся перед традициями и правилами, которые управляли моей гребаной жизнью.
И все же этого было недостаточно.
Неохотно кивнув, я пробормотал:
— Я не подведу тебя, бабушка. Я не подведу никого.
Я покажу вам, что ваша уязвимость только увеличивает мою силу. Я заставлю вас увидеть, что огонь лучше, чем лед, и я, черт побери, покажу, как молодость выиграет у мудрости.