Но Нила... черт.
Она обладала не дюжей силой, чтобы обнажить это.
Я хотел кричать, бушевать. Сделать шаг навстречу правде и открыться своему отцу, кто я был на самом деле.
Но я этого не сделаю. Не сейчас. Это слабость
А я, бл*дь, не был слабым.
Я был на расстоянии вытянутой руки от того, чтобы унаследовать все то, что принадлежало моему отцу. Меня отделял лишь год. И у меня была собственная малышка Уивер, чтобы я мог играть и забавляться с ней. Смена власти начиналась — все братья из братства «Блэк Даймонд» знали это. Мои родственники знали это. Весь хренов мир знал это, но мой отец… он был не в восторге от происходящего.
Его пожирающий взгляд поймал меня в ловушку; я сверлил его взглядом в ответ.
Противостояние между нами распространялось волнами во все стороны, ненависть достигла своего апогея, больше было невозможно сдерживать ее под маской из прогнившего уважения, фальши и негласного союза, не бросая вызов друг другу.
Когда мы схлестнулись в последний раз, один из нас ушел сломленным, другой никуда не делся, остался невредимым и при своих привилегиях.
Десерт был подан: праздничное суфле из малины. Матриарх нашей семьи, наконец, решила показать свою задницу из личных покоев «Хоуксбридж Холла».
В молодости Бонни Хоук, скорее всего, выглядела достаточно привлекательно, но ее время давно прошло. В девяносто один, она передвигалась болезненной поступью и с большим трудом — упрямая корова отказывалась пользоваться инвалидным креслом или на крайний случай тростью, чтобы облегчить себе передвижения по дому.
— Здравствуй, мой сын. — Она кивнула в приветствии Брайану Хоук, затем перевела взгляд на Кеса, потом на Дэниеля и в итоге на меня. — Здравствуйте, внуки.
Дэниель закатил глаза, показывая свое пренебрежение, Кес резко метнулся и помог ей опуститься на стул, а я улыбнулся отлично отточенной приветливой, но на самом деле хрен-вам-настолько-приветливой улыбкой, которой приветствовал всех с десяти лет.
— Здравствуй, бабушка, — послышалось в ответ приветствие от трех натренированных на вежливое обращение Хоук.
Бонни села, щелкнув пальцами, привлекая к себе внимание незаметного персонала, чтобы ей наполнили тарелку малиновым десертом. Она неспешно положила в рот полною ложку.
Ее карие глаза в это время, словно сканировали меня, затем прозвучал вопрос:
— Поведай нам всем, Джет. Как обстоят дела с последней Уивер?
Я выпрямил спину, расправляя плечи, когда ее вопрос отдался реакцией в моих боксерах. Эта чертова ведьмочка погубит меня. Как только я слышал слово «Уивер», мой член становился твердым.
Еще одна причина, которую мне пришлось признать.