Это был огромный кувшин, что попал в наш дом и словно взорвался, расплескивая повсюду свое содержимое, которое моментально вспыхивало. И если мы бы не отбежали метров на восемь, нас могло задеть эта горящая жидкость.

Через минуту дед Брани стоял вместе с нами, смотря на горящий дом. Он получил донесение, что захватчики в селении перебиты, а их основные силы, так и не вышедшие из бухты, спешно отступили.

— Жалко игрушки Альмонда. — Проговорила мама. — Они так и остались у очага.

— Пустяк, я новые сделаю — Проговорил Брани.

— А каждых твоих поделок касается рука госпожи Хель? — Как бы между делом спросила мама, но я видел хитрую улыбку, что была сокрыта в уголках её губ.

— Что?! — Проревел мой дед, не сразу до конца осознав, что сказала Миуюки. — Игрушки!

Мы смотрели как дед, который был такого же роста, как и мой отец, но намного тяжелее с пинка вынес горящую дверь. И бесстрашно, не боясь ни жара, ни того что крыша может рухнуть на его голову вошел в дом объятый огнём. Через пару секунд кашляя, но с какой-то блаженной улыбкой на лице, он выскочил снаружи, держа в руках тлеющую волчью шкуру, на которой лежали мои игрушки, которые не затронул огонь.

— А я, старый дурень, даже не старался. — Проворчал старик, и посмотрев на Миуюки улыбнулся. — Ну, нечего, теперь у меня поживете, а я постараюсь заставить тебя Синигами задуматься о том, что Бёрны вы так же, как и Синигами.

— Я буду рада жить в твоем доме. — С поклоном проговорила мама.

Я из последних сил пытался не уснуть, когда было подтверждено, что все захватчики уплыли, разрушив наш маленький порт, что находился в бухте. В большом родовом доме деда проходил малый военный совет Бёрнов, и я с замиранием сердца слушал их негромкий разговор. Нас навестили давние заклятые «друзья» острова Крутой рог и сейчас планировалась месть, в которой будут участвовать мои родители. Альрик был против, чтобы в походе на вражеское поселение участвовала Миуюки. Но как оказалась она единственная посвящённая в силу, которая сможет справиться с ледяной стихией мага.

— Они к нам больше не сунутся. — Сказал Брани, попытавшись поддержать сына в том, что Миуюки не надо идти в поход с дружиной.

— Нет, папа. — Грустно проговорил Альрик, выйдя из задумчивого состояния. — Миуюки права, нам надо закончить начатое. Скоро зима, и сила льда будет в пике.

— И когда она вернется, волков будет с ней десятки, а она будет в разы сильнее, когда на улице будет мороз и прорва материала в виде снега. — Также грустно проговорила мама, видать, идя на неприятное ей решение. — И именно поэтому она вернется за мной и за Альриком, вырезав после нашей смерти все население острова.

— Папа, я вместе с Миуюки. Просим присмотреть за нашими детьми, пока мы не вернемся из похода. — Я из своего места слышал, как тяжело вздохнул мой дед.

— Конечно, я согласен, Альрик, и я буду ждать вашего возвращения с нетерпением. — Проговорил в тишине Брани.

— И запомни Бёрн, Астрид видящая, и всего острова будет мало в качестве калыма за неё. — Строго проговорила Миуюки в наставление, как я понял, в случае если она не вернется с отцом из похода. — А за Альмонда, говорящего со смертью, не стыдно отдать и дочь короля ваших захолустных земель.

— Я услышал тебя Синигами, и все сделаю, как ты мне завещаешь. — Ответил ей Брани, и я видел в тусклом свете лучины, как мой дед по-отечески обнял Миуюки.

— Я утром оставлю письменные указания. — Добавила Миуюки, погасив лучину. — А пока пора ложится спать.