В городе, как я узнал из подслушанных разговоров, был односторонний портал, который вел в столицу этого государства. И если мне идти до столицы пешком, то путь мог занять от трех месяцев, так как территория этого государства была огромной, а я находился в пограничном городе Гортен.
Пробраться в город было легко, я проскользнул в ворота, которые не запирали на ночь. Правда, с теми тварями, что охраняли эти ворота, этого и не нужно было, да и стражники отлавливали каждого, кто хотел проникнуть в город и делали из него раба. Безглазые черви, которые свисали с потолка огромной арки, готовы были сожрать любого, кто осмелится пройти через ворота без пропуска ночью. Как я впоследствии узнал, пройти через эти открытые ворота было экзаменом местной теневой гильдии на должность контрабандиста. Но многие не могли сдать этот тест, и под смех стражников, которые услышав крик заживо переваривающегося храбреца, заглядывали в арку ворот. Черви отрыгивали этих несчастных по приказу и, увидев, что это еще один вор, то начальник стражи давал команду червям — жрать. Всего в городе, как говорили, было три контрабандиста, а четвертым, кто смог преодолеть это испытание, был я.
Сам город не утопал в грязи и испражнениях не из-за того, что местные жители построили продуманный город и поддерживали чистоту на улицах. Вовсе нет, повсюду благоухал не самый приятный запах. И только из-за того, что в таких условиях возникает множество болезней, власти озаботились о поддержание чистоты города, и взымали немаленький налог с каждого разумного либо животного. Днем по улицам города бродили целые отряды уборщиков из рабов, они вывозили содержимое туалетов, частенько разбрызгивая на мощеных улицах содержимое бочек.
Не было тут и бездомной детворы, а ребенок, подобный мне, да без печати рабской на лице или затылке, мог ходить только в двух случаях. Первый — это если его сопровождали, а второй случай я увидел сейчас, убирая остатки вкусной курочки обратно в мешок.
Мою трапезу прервала интересная прохожая. Там внизу, по улице в ночи шла девушка лет семнадцати в черном платьице, и, прыгая по камешкам, что-то напевала. Девушка с черными, как смола волосами, была без сопровождения, и то, как она уверенно шла, говорило о том, что такая прогулка для неё не впервые, а ведь тем временем ночь опустилась на город. И сейчас справа от меня совсем рядом в узкой улочке толкалась местная элита воров, грабителей и убийц, ожидая свою жертву.
Девушка, что шла внизу так заинтересовала меня, что я слился с тьмой и начал за ней следить. Ночь уже была в самом разгаре и тьма приняла меня в свои ласковые объятия, заставив меня слегка нахмуриться от того, что мне предстоят солнечные ванны поутру.
Меня заинтересовали бандиты, что начали громко переговариваться в переулке, и, приблизившись к ним по крыше, я с трудом разобрал то, что они говорили.
— Она с шермом на шее! Бежим! — Шептал своим двоим подельникам долговязый в дорогой одежде, который выглядывал на главную улицу, ища жертву.
— Ну, значит, не тронем, ведь шерм. Но зачем бежать? — Спросил туповатый на вид огромный мужик с дубиной в руках
— Она на охоте, эта клыкастая! А мы если не докажем, что простые горожане, будем её пищей! — Шепотом проговаривал один из бандитов, и я начинал завидовать их стремительной и бесшумной походке.
Троица вооруженных мужчин, словно тени, не издавая ни единого звука, стремглав понеслись по улочке, как раз в тот момент, когда на узкой улочке внезапно появилась девушка в черном платье, на шее которой на веревочке висела золотая табличка, испещренная множеством незнакомых мне символов.
— Сбежали. — Надув щечки проговорила девушка, изгибая свое тело, которое ласкало взгляд довольно приятными формами, и тоскливо посмотрев на бегущих бандитов, эта красавица в черном наряде, немного недовольно добавила. — Ну, значит, найдем других.
Шерм — эта была золотая табличка, которая висела на её шее. Я подозревал, что она предупреждала об опасности этого разумного, который её носил. Мне была интересна эта девушка, я начал за ней следить, передвигаясь бесшумно по невысоким крышам домов, скрываясь во тьме. Первый мой душевный порыв был помочь девушке, непонятно зачем шедшей в лапы бандитов, а оказалось, что сами бандиты нуждались в помощи.
Бледная кожа говорила о том, что эта симпатичная брюнетка редко выходила на улицу днем. А вот большой клык, которым она иногда закусывала свои томные красные губы, говорил о том, что она не человек. Золотая цепочка к которой была прикованная золотая пластинка, постоянно перемещалась по приятному взгляду грудям. Которые из-за глубокого выреза, по крайне мере с крыши, были хорошо видны, особенно когда они волнительно вздымались. Было забавно наблюдать, когда девушка вдруг резко ускорялась, и за мгновение пересекала расстояние шагов в триста и заглядывала в какой-нибудь проулок.
— Опять никого! — Обидчиво проговаривала она на разных наречиях раз за разом, обиженно надувая губки. — Я не хочу оставаться голодной.
Небольшая башня на крыше роскошного особняка, на котором не было защиты, стала для меня прекрасным наблюдательным пунктом, когда я устал следовать за странной разумной. Я решил немного передохнуть, с улыбкой наблюдая, как носятся по узким и кривым улочкам запуганные до смерти бандиты, воры и убийцы.
Ночной город в прозрении не казался таким уж и безжизненным, повсюду носились люди, которые оповещали о клыкастой, и многочисленные ночные дельцы растворялись в ночи. За короткий миг этот район города опустел, а по району носилась странная девушка в черном платье, которой стражники при встрече напомнили, что ей нельзя выходить из этого района. Произошло это, когда она попыталась пройти арку, через которую можно было выйти в более бедный район. Вот так надутые губки теперь не могли найти никого из ночных дельцов, которые могли уйти в другой район, позолотив руку стражей монеткой, либо они теперь сидели по своим подвалам, либо в харчевнях, и на улицу и не думали выходить.
А я в это время задумался о недоеденной курочке, и о том, что мне пора возвращаться к бурдюку с водой, который я оставил на крыши местной тюрьмы. Защитные контуры там были сложными, но прошлой ночью я не придумал более удобного места, где меня точно не будут искать. Сам город был многоэтажен, что было неудивительно, так как в городе под защитой стен хотели жить многие, только вот стены не были резиновыми.
А как я понял по количеству войск, что стояли здесь у крайних оазисов, жизнь у города не спокойная.
— Хье карадуто сьято! — Раздался в ночи голос одного из Кхаргов, и я сразу же отложил мешок и, оставил намерения доесть курочку, так как сразу услышал боевой клич Кхаргов. — Ш-а-а-а!