Ночная пробежка с семьёй стальных альвов до наших рядом стоящих домов, заняло немало времени, так как мы навестили еще три места, которые состоятельные горожане, в отличие от борделей, обходят стороной. Король помогал приютам, но этой помощи явно не хватало. И пара десятков монет, брошенных в ящик для пожертвований, исправит эту ситуацию лишь на пару дней. А потом прибудет помощь от короля в новом объеме, который раньше был недоступен в связи с тем, что городской казны не хватало на обездоленных детей, которых по закону еще нельзя было заковывать в рабские ошейники. Деньги поступят в казну на приюты анонимно, и трата этих денег будет проконтролирована лично главой магической академии. А так как в эти непростые времена глава академии и король одно лицо, то мы могли быть спокойны за воспитанников приютов.

Эта ночь была посвящена приютам, а вот позавчера мы разносили должникам нечистых на руку ростовщиков, небольшие зимние подарки. Мир не справедлив, но ничего не мешает хоть иногда делать его добрее к попавшим в беду и не просить за помощь благодарность.

— Прощай до утра. — Вновь обожгло мое ухо дыхание Сура. — Будешь слишком крепко спать, я тебе в кровать снега принесу.

Я проследил, как две тени стальных альвов практически мгновенно переместились на крышу своего дома, и проникли в него через чердак. Как только кандидатуру Талиси утвердили в качестве преподавателя темного факультета, то ей сразу нашелся небольшой дом, который был по соседству с нашим. Генрих Кровавый следил за тем, чтобы его маленький и пока ни на что не годный темный факультет, ни в чем не нуждался. Мне же теперь предстояло пройти через входную дверь моего дома, и при этом не разбудить не только родителей, но даже Серого. И, казалось бы, самое простое было самой сложной частью моей тренировки, которая является самой важной и завершающей. Двое высокоуровневых даже во сне не оставляют пространство вокруг себя без контроля. Еще не известно, что легче — проскользнуть незамеченным в свою комнату, либо пройти тронный зал личей в катакомбах.

Самое забавное было то, как каждый день отец изменял с помощью деревянных клиньев расположение скрипящих досок. А мама накладывала десятки магических ловушек, которые заменяли в этом мире сирены тревоги. И мне их было не деактивировать, а медлить было нельзя, так как после открытия двери у меня есть десять секунд, чтобы оказаться в своей комнате, не издав при этом ни единого скрипа.

— Прозрение. — Прошептал я, открывая дверь, и впадая в состояние потока, в котором не было раздумий — я просто делал то, что требовалось.

Заметить магический контур на моем уровне прозрения было практически невозможно, Миуюки постаралась на славу, и поэтому я больше доверял своим ощущениям. Также было и с предательски скрипящими досками под ногами, я не мог знать, какая из них выдаст меня. И потому я ступал очень осторожно, распределяя свой вес так, чтобы давление на пол было минимальным. Каждая досточка, каждый шаг было для меня испытанием, сердце то замирало, то ускоряло свой ритм, а я выплясывал свой безумный танец в полной тишине и кромешной тьме, что царили в нашем доме.

Не сработала ни единая ловушка, не скрипнула не единая половица, но все равно я безумно вспотел, и глубоко дышал, когда за мной закрылась дверь в мою комнату.

— Я смог. — Улыбнулся я, победоносно проговорив заветную фразу, к которой шел уже вторую неделю.

— Спи уже! — Пробурчал отец из родительской спальни, его приглушенный стенами басовитый голос я слышал даже в своей комнате. — Твоя аура сильно светилась на пятом шаге и на одиннадцатом, это провал сынок, личи уже обгладывают твою душу.

— …— Боги, как же я хотел выругаться!

После такой вспышки адреналина не могло быть и речи о скором сне, и поэтому я начал проваливаться в свои воспоминания о том дне, когда я впервые встретился с серьезно раненой дроу. В неприметной лавке, где она уже начала распродавать свои трофеи, чтобы переждать зиму, и вновь со своей дочерью пустится в путь, бродя по этому огромному миру, в котором не было дома для свободной дроу и её юной дочери. Я помнил события в той лавке, словно это происходило всего лишь час назад.

Я словно зачарованный смотрел на клыки девушки, которые хоть и были небольшими, но явно намекали на то, что она имела родственные связи с хищниками. И это означало, что она не могла быть альвом, то есть эльфом, но её ушки точно попадали под описание, которое мне рассказывал отец.

— Тень, ты уснул? — Помахала кинжалом перед моим лицом белокурая девушка, спрятав свои клыки. — У меня есть дело к твоей гильдии.

— Я не в гильдии. — Сразу ответил я, понимая, что она имела в виду теневую гильдию, и могла принять меня за карманника, который пошел по пути тени, но еще не дорос до убийцы.

— Тогда веди меня к своему учителю, мне надо продать кинжал, а ваша братия перегрызут друг другу глотки за него. — За спиной девушки оживленно махал руками торговец, и несколько раз проводил пальцем по горлу, показывая свою обеспокоенность тем, что кинжал может не остаться в его лавке за горстку меди. — Ты слишком мал, чтобы оценить ценность этого кинжала.

— Я с удовольствием отведу к моему учителю вас, госпожа… — Я немного замешкался. — Простите, ваше имя мне неведомо.

Я старался быть максимально вежлив, ведь я всем нутром чувствовал прибыль, которая сама текла в мои руки. А беспокойство торговца вселяло в меня уверенность, что этот кинжал должен осесть в сундуках моей семьи.

— Талиси Блундит. — Ответила мне девушка, убрав кинжал в ножны. — Веди к своему учителю.

— Госпожа, я дам вам за кинжал больше! — Взвизгнул приземистый торговец, который поглядывал на меня как на врага.