Глава 11.2

Ночная заснеженная столица, с огромным для этого мира населением, только казалось спящей, но это было не так. Я слышал, как поют песни пьяные лесорубы и работяги, как маршируют солдаты, возвращаясь с обходов районов. Стоя на краю крыши двухэтажного дома богатого купца, скрываясь во тьме, я видел, как кипит ночная жизнь. Проститутки зазывают клиентов, то там, то тут появляются торговцы наркотиками, по узким улицам шныряют убийцы и грабители, ожидая свою жертву.

Мы скользили по ночному городу словно тени, которых нельзя было различить в ночи. Моя новая учительница была не ровней ни отцу, ни матери. Талиси, из расы стальных альвов, встреченная мной в лавке, была настоящей тенью, которая убивала во тьме, как и моя мама, бесшумно, но, не применяя магии. Уже вторую неделю я обучался у этой представительницы расы дроу, но она обучала не только меня, со мной в паре обучалась и её дочь. Невысокий, беловолосый ангел снаружи и сущий дьявол внутри по имени Сура. Она стала моей напарницей в ночных тренировках. Которые были в основном практикой по проникновению в здания различной степени защищенности. Из которых я с Сурой выносил ценности, которые были добыты не честным трудом.

— Там. — Указала на окно внизу беловолосая Талиси. — Сура, ты страхуешь, Аль, твоя цель деньги из ящика письменного стола. Вопросы?

Вопросов не было, мы уже не первый раз устраиваем рейд по злачным местам нашей столицы, а перечить своим учителям ни я, ни Сура не привыкли.

— Выполнять! — Также тихо проговорила Талиси, а мы с Сурой устремились вниз в направлении указанного окна на соседнем доме…

Сура была чуть ниже меня по росту, но намного ловчее, словно её раса была создана для орудования во тьме. Каждый её шаг по краям крыш и еле заметно выпирающим кирпичам отвесных стен, были не только выверен, но и по-своему красив.

Пьяные бандиты, что позорили одно название теневой гильдии, и не думали, что кто-то посмеет залезть в их обитель. Алкоголь лился здесь рекой, а когда разумный пьян, то ему ни за что не увидеть тень, которая пришла за своим. Огромный дом, на первом этаже которого располагался кабак, а в подвале шли незаконные бои, был полон разумными всех мастей. Я чувствовал запах пота и дешевых духов даже снаружи. Звуки драк и секса не могли заглушить даже толстые кирпичные стены.

Нет, мы не воровали и не крали, эти деньги были добыты не честным трудом, а вот уйдут они теперь на благие цели. Мы просто помогали деньгам уйти туда, где они были нужнее. В столице было немало разумных, которые были на перепутье, и мы помогали им не скатиться по пути, который мог привести в подобный притон.

Окно в кабинет, на которое указал наш учитель, было под действием защиты магического артефакта. Сура, как самая обученная из нашей двойки, начертала руны деактивации кровью быка. С тихим шипением кровь начала испаряться прямо на морозе, который царил на улице. Пока Сура снимала небольшие стекла, я ножом счищал с оконной рамы следы руны.

— Четверо. — Шепнула мне на ухо Сура, обжигая своим горячим дыханием.

— Никаких убийств. — Напомнил я ей. — Работаем чисто и уходим.

Первым в комнату проник я, небольшой замок на ящике стола я вскрывал отмычками в течение минуты, а там за дверью в соседней комнате, возможно даже в коридоре, кто-то занимался под восторженные комментарии сексом. Сура была на изготовке, держа в руках большие, отравленные иглы, и в любой момент была готова метнуть их в любого, кто попытается войти в комнату.

В экранированный от слежки и проклятий мешок полетело все содержимое ящика письменного стола. Я не стал разбирать содержимого на деньги, украшения и долговые расписки, это будет сделано Талиси, а утром все будет проверено Миуюки. Расписки могли быть ценнее, чем деньги, и их отсутствие у бандитов могли спасти жизнь непутевому заемщику.

— Я все! — С помощью знаков я просигналил Суре.

— Ящик закрыть, замок сломать. — Также жестами ответила мне маленькая белокурая бестия.

Я выполнил указания, и когда мы с Сурой вернулись к Талиси, то ничто не напоминало в логове столичной теневой гильдии, что их посетили незваные гости. От дома также доносились приглушенные крики, а окно было вновь застеклено, и каждый гвоздик выглядел так, словно его и не тревожили никогда.