Надо открыть глаза. Сквозь веки пробивается свет, она точно знает, что вокруг очень светло… звуков почти нет, лишь шелест ткани. А еще она чувствует, как ее щеки обдувает свежий ветерок. Как же все-таки ее зовут? Вивьен?
Болят суставы рук. Она висит на руках. Чувствует, как ноги касаются пола. Надо перенести тяжесть тела. Она делает это со стоном боли. Ей очень больно. А еще, она никак не может вспомнить свое проклятое имя! Ванесса?
Виола. Точно. Когда-то она носила имя Виола. Но сейчас у нее другое имя. Неправильное имя. То, которое она взяла сама, а не данное ей при рождении.
Да и не имя это вовсе…
«Мышка», – слышится чей-то жуткий голос. Этот голос ножом по стеклу режет ее слух. Нет, он ей не послышался. Он прозвучал у нее в голове.
Точно. Ее зовут Мышка.
И она…
Воспоминания яркой вспышкой ворвались в ее разум, и Мышка резко открыла глаза, пораженная жутким знанием.
Сокол мертв.
Нет… она не знает этого точно! Напарник просто не может так с ней поступить! Они были вместе полтора века, вместе они попадали в плен оттау, когда их хотели зажарить в печи и сожрать, вместе они прошли по ядовитой голубой земле мира Корн и остались в живых, вместе они шли над Долиной Пропастей в мире Нур, срываясь на каждом шагу и поддерживая друг друга…
Он не может бросить ее вот так, пораженный каким-то дротиком!
Она должна его найти. Она достанет его даже из могилы, если понадобится!
Обстановка вокруг пугала своей роскошью. Она стояла, прикованная к стене цепями, а вокруг нее, подчиняясь дующему из окна легкому ветерку, колыхались яркие разноцветные шелковые куски ткани. Казалось, что вся комната состоит из ниспадающего с потолка дрожащего мягкого шелка. Холод стены, к которой ее приковали, заставлял спину болеть… а еще Мышка обнаружила, что она абсолютно голая. Кто-то ее раздел.
Так… тихо. Спокойно, Мышка, все нормально. У тебя нет права на подкрепление и камуфляж, но ты все еще можешь материализовать себе одежду и… оружие! Точно!
Мышка вскинула голову, слегка ударившись о стену, и попыталась вызвать какой-нибудь лазерный напильник, чтобы разорвать цепи. Но не тут то было. Помимо цепей, сковывавших ее запястья, кто-то связал ее пальцы между собой. Напильник появился, да! Но она не могла его удержать, поэтому он просто упал, растворившись в воздухе не долетев до пола пары сантиметров.
Что-то подсказывало Мышке, что вряд ли те, кто ее схватил, знали о ее способностях. А потом это что-то превратилось в знание: шзарцы всегда так сковывают пленников – из-за прячущихся в пальцах когтей. Нет, у местных жителей не кошачьи лапы, но распустить когти они могут не хуже львов!
Как неудачно все совпало, а?
Мышка зарычала от бессилия. Да, она могла материализовать на себе одежду, это до сих пор было ей доступно, но без оружия она бессильна. Поэтому лучше выждать. Не показывать своих способностей. Понять, чего от нее хотят.
Сквозь шелест шелка послышались чьи-то тихие шаги. Мышка замерла, пытаясь придать себе испуганный вид. Хотя, нет, не пытаясь. Она и так боялась до чертиков.
– Очнулась, золли?