А через три дня мы с участием Императрицы и всех заинтересованных лиц провели большое совещание. Заседали целый день с двумя перерывами. Не все принимали всерьёз наши доводы. Но Императрица на корню пресекала такие попытки недоверия. Итогом нашего совещания, через неделю был ряд Указов её императорского величества, в том числе и один из них о создании Войск специального назначения. А потом началась ежедневная нервотрёпка и выезды из столицы по различным вопросам. Наша пятёрка окончательно перебралась жить в столицу. Дед наш привёз с собой молодушку в качестве жены. Мы их и обвенчали.
В таких вот заботах пролетело ещё пару лет. У Виталия и Екатерины родился сын, так сказать, внук Елизаветы Петровны. Но только наша пятёрка и Императрица, и Екатерина знали, чей это сын. Хотя за малым дело не стало. Екатерина снова беременная.
Я и два Николая посильно помогали Виталию в создании полка спецназа при царском дворе. Обучали все вместе. Понимали, что из этого полка пойдут специалисты во все другие батальоны спецназа. И как мы их обучим, так учить будут и они.
Железная дорога продолжала строиться. В окрестностях столицы, Тулы и Москвы дополнительно построили станкостроительные и машиностроительные заводы. Развивалась металлургия и химическая промышленность. Получили первую более-менее качественную резину. Развивались учебные заведения и медицина. Построили первый завод по производству бытовой техники, который выпустил уже первые партии товара для населения Российской империи. На Урале построили большой стекольный завод. А в Сибири построили два больших нефтеперерабатывающих завода, которые стали делать более качественный бензин, солярку, керосин и масла для машиностроения. Отходы производства этих заводов мы стали пускать на изготовление асфальта и приведение улиц больших городов в отличное состояние. Наши вертолёты уже выработали весь моторесурс, и мы их использовали редко, в случае крайней необходимости, всё-таки вооружение на них стоит мощное. И начали строительство двух бронепоездов и ещё двух военных кораблей. Кроме того вся наша пятёрка подобрали себе по паре молодых, но способных и грамотных учеников и по отдельной программе обучали их и военному делу и гражданским специальностям, попросту говоря – учили тому, что знали мы – обращению с бытовой техникой и оборудованием, искусству владения оружием, искусству разведки.
Именно от разведывательных данных мы и получили сведения, что на Российскую империю «готовиться военный поход» со стороны Пруссии.
Я предупреждал Императрицу, но она сослалась на договорные обязательства и Россия все же ввязалась в начавшуюся Семилетнюю войну на стороне Австрии и Франции. И Россия пока направляла лишь своих солдат со старым вооружением. Свою увеличенную мощь Россия не раскрывала пока, так как не было прямой угрозы захвата территории Российской империи. Воевали русские против Пруссии, чей король Фридрих II вызывал особую неприязнь Елизаветы своей бесцеремонностью и вероломством. Кроме помощи Австрии Россия ставила цель присоединить к своим владениям Восточную Пруссию.
Летом 1757 г. русские войска одержали победу над прусской армией при Гросс-Егерсдорфе и в начале 1758 г. заняли Кенигсберг. Через некоторое время его присоединили к Российской империи, и жители Восточной Пруссии (включая великого философа Иммануила Канта) присягнули в верности императрице Елизавете Петровне. Война с Пруссией проходила на неприятельской территории, оказалась трудной и кровопролитной.
И тут уже я не выдержал и сказал Елизавете Петровне:
–Ваше Величество, а не пора ли показать германцам нашу мощь. Зазря гибнут наши солдаты. Давайте вломим им, чтобы и дорогу забыли в нашу сторону.
И императрица согласилась с моими доводами. И мы направили в сторону границы наш бронепоезд, по новой ветке железной дороги и отправили полк спецназа. При Цорндорфе в 1758 г. в прошлой истории русская армия потеряла половину своих солдат и большую часть генералов. Поэтому мы, получив данные разведки о готовящемся наступлении прусаков, произвели предварительный артиллерийский удар по назначенным целям противника, с применением вооружения бронепоезда и вооружения двух вертолётов, которыми управляли я и Виталий. А потом пустили полк спецназа с новым огнестрельным оружием и пулемётами. И наголову разбив прусаков, недолго думая заняли Берлин, на год раньше, чем было в прошлой истории. Вынудили подписать Пруссию капитуляцию и уступку земельных территорий, в том числе Кенигсберга. После окончания военных действий мы вернули бронепоезд в окрестности Санкт-Петербурга, а затем я и Виталий сели в свои вертолёты и взлетели с побережья балтийского моря, чтобы вернуться в столицу. К нам на это избиение с воздуха напросились Дед – к Виталию и два Николая ко мне в вертолёт. У нас кроме штатного вооружения на вертолётах на крайний случай было и личное вооружение – по снайперской винтовке на каждого, табельное оружие с глушителями, ящик с гранатами и всякая другая мелочь типа биноклей, мед. аптечки и карт. Я, кроме того, в такие полёты всегда брал с собой ноутбук – мало ли какая информация понадобится. Был запас продуктов и военного оборудования и формы зима-лето, да радиосвязь дальнего и ближнего действия. Так что в ожидании даты удара мы не скучали. Было что вспомнить из нашего прошлого времени. А оба Николая резвились, в открытые окна из снайперских винтовок постреляли вдоволь. Но военные действия закончились. Мы на борт подняли с сотню килограмм золота – военного трофея, и вылетели в сторону Санкт-Петербурга. По подлёту в районе брестских земель я увидел красивое озеро, и я решил сделать кружок вокруг него. Высота была не большая, около 300-400 метров. И вдруг двигатель стал. Мы не успели ничего предпринять, как рухнули с вертолётом в это небольшое озеро. По рации я успел только крикнуть Виталию, который летел следом, что падаем в озеро. Он что-то крикнул, но мы успели только схватиться за поручни кресел. А дальше последовал сильнейший удар о гладь воды и вертолёт начал тонуть, погружаясь в воду, но тут же коснулся дна. Очевидно, глубина была где-то метров пять – семь. И всё же мы потеряли сознание. Я очнулся от того, что вода меня начала заливать через открытую боковую форточку. Я с силой еле закрыл её. Хорошо, что герметизация была хорошей и вода стала поступать медленно. Оба Николая тоже пришли в себя. Я им сказал – быстро всё оборудование, которое может пострадать от воды поместить в водонепроникающие ящики. Таких у нас было штук десять. Воды в салоне было уже по колено, и она быстро прибывала. У нас было не больше 10 минут всё упаковать и покинуть вертолёт, что мы и сделали. Захватив пока только личное оружие. Всё потом достанем. Когда мы через открытые с трудом нами двери всплыли, то увидели, что до берега метров пятьдесят. И быстро вплавь добрались до берега. Выйдя на берег, мы стояли и думали, каждый о своём, а я подумал, всё-таки живы. Хрен с ним, с вертолётом, он своё, считай, отслужил. Очевидно, сказал это вслух, так как оба Николая согласились со мной. И я снова сказал им:
– Ну что ребятки – тряхните стариной. Разведайте местность. Расходимся в стороны и через метров пятьсот возвращаемся.
И мы разошлись. Я прошёл буквально метров двадцать и на краю леса увидел что-то блеснувшее на земле. Я подошёл и увидел, что это пустая стеклянная бутылка с этикеткой «Ситро», а рядом потухшие угли костра, где лежал клочок газеты и с портретом Сталина и год 1940. Я, честно говоря, охренел и позвал обоих Николаев, которые ещё были в поле зрения.
Они подошли, и я им показал находку. И все поняли, что наша жизнь и судьба в очередной раз дала неожиданный виток. Ну что же – будем жить!
Конец 2 книги