И оставленное на «попечение» Министерству истерзанное тело Тонкс - с ним магам было бы не выбраться с нулевого уровня незамеченными. И оставшееся неизвестным волшебное слово Fidelius для Гриммо, двенадцать. И особисты под окнами невидимого Им особняка на небольшой площади. И запертые, попавшие в ловушку орденцы, к которым невозможно было пробиться и освободить их.

Таковы были результаты предательства мистера Подмора.

Ремус аппарировал обратно в тёплый, гостеприимный, весёлый Гоустл, где его снова радостно встретили, заметили, что он переоделся в грязную одежду, взяли её, чтобы выстирать. Ремус побледнел и осунулся за всего лишь половину суток вне замечательного укрывища - замка, но каких…

Его хотели было усадить за стол, где всё ещё пировали, ведь свадебный пир продолжается неделю. Молодые мужья показывают кулинарое мастерство перед жёнами, и не приведите прекрасные, высокие, стройные, длинноволосые боги эльфов, вот почти, как их Хозяин, чтобы жена осталась недовольной новым супругом! Тогда путь к её сердцу окажется для молодого эльфа очень уж долгим.

Но Ремус смотреть не мог на мясо, он вообще не хотел видеть сейчас веселья, ведь его чувствительная душа пережила такие мытарства за несчастную Тонкс, на месте которой мог оказаться он сам… Если бы был настоящим мужчиной, а не таким трусливым оборотнем, каким он оказался. Перевёл ведь стрелки на Тонкс именно он, сам того не желая. Ведь Мундунгус слишком некрасивый, и от него воняло потом на всю комнату пыток. Так что, его бы просто убили, как вредное насекомое, как мразь.

А вот он, Ремус, сподличал. Видите ли, Ауроров - негодяев он пожалел так сильно, что не захотел заражать их своим проклятием! Нет, правильно Луна, милая, чистая Луна держится от него подальше. Он недостоин девственницы после того, как подложил другую девственницу Аурорам вместо себя. А ведь ему, Рему, после многолетних игр с друзьями, когда анус готов к сношению, не было бы… так больно, как бедной Тонкс, оказавшейся девственной, но кто бы знал такие интимные подробности!

- Ну, отымели бы меня в зад, может, и до крови дело дошло бы, но не до такого кровотечения, от которого умирала Нимфадора. Какое, всё же, прекрасное, нежное имя! Как жаль, что она отказалась от него, тихого в своей неизбывной красоте, имени, данного её Андромедой в память о высокой чистоте рода Блэков. Нимфадора же во всём хотела быть похожей на отца - симпатичного маггла, не более. Но ни симпатичного личика, ни ладной фигуры у неё - метаморфини - не вышло. Была она мужеподобна, с маской неприязненности на чужом лице. А ведь могла выглядеть, как рыжеволосая, красивая, утончённая мать! - думал Ремус, отмокая в ванне с ароматной пеной.

- Но что это я всё о внешности… Главное же - это характер. А была она боевитой. Жаль только, с Севом у неё ничего не вышло, и оба остались девственниками. Мне ведь Сев потом, после прощального объяснения с Тонкс, напившись дозела, рассказывал их историю неоконченной любви. Ну, хотя бы нацеловались да наобжимались, и то было много радости. Обоим.

Жаль мне их обоих. Одна погибла от насилия, над ней учинимом, другой сгинул в веках, женив… Так за что мне жалеть Сева, если он счастлив… там, со своим избранником? Это меня надо пожалеть, что остался навеки без хорошего Аконита. А главное - лучшего, нет, единственного друга и любимо…

- Не надо, Рем, не стоит ещё больше травить душу, копаясь в собственном отношении к Севу. Был ли он действительно любимым, или это дружба такая… неправильная. Ведь я же - гей и не могу долго общаться с мужчиной, чтобы не влюбиться в него. Даже работая в порту, у меня был один оборотень - грузчик… на примете. Конечно, он так ничего и не узнал, этот, такой же обездоленный, как и я тогда, Тэдди Симпсон. А мне теперь мучаться в одиночестве ещё лет десять, пока волк не скопытится, а уж потом… Потом очень велика вероятность, что я тоже умру вместе со второй моей сущностью. Оборотни ведь потому и не доживают, в большинстве своём, до настоящего возраста зрелого волшебника - семидесяти пяти лет.

Ну, значит, туда мне и дорога, жалкому, подлому трусу.

… Но Северус был вовсе и не счастлив. Всё его время занимали трое магов. Супруга, заставлявшая его ради спокойствия в доме и соблюдения обычаев, спать беспокойным сном рядом с ней, не раздеваясь и с волшебной палочкой, намертво зажатой в руке - на всякий случай он остерегался ведьмы. Квотриус, ставший снова страшным ревнивцем. Ему отводилось утро, полное почти насильственной любви до трапезы с третьим магом - Гарри Поттером.

Вскоре после того, как Гарри смог самостоятельно выходить из своей комнаты и дожидаться любимого Северуса в трапезной, Квотриус даже перестал трапезничать с семьёй в ранних сумерках, чтобы питаться остатками баранины наряду с Гарольдусом, таким образом не оставляя брата и его гостя наедине. Хотя лучшие куски баранины, специально для Господина Квотриуса подогретые на сковороде, не ущемляли его полноценного питания. А вот Гарри никто ничего не разогревал, а приносили рёбра барана, осклизлые и холодные куски.

Северус боролся с кухонными рабами, как мог. Один раз, даже устроил им настоящую выволочку за неусердие, но главным зачинщиком беспорядка оказался молчаливый Выфху. Однако выяснилось это много позднее, примерно через месяц такой беспокойной, нелепой жизни.

Впервые Северус был так зол на раба, устроившего хорошенькую жизнь ни разу не пожаловавшемуся Гарольдусу, так, что призвал Господина надсмотрщика за рабами полу - пикта Таррву и отдал приказ наказать Выфху. У Таррвы аж глаза, и без того выпученные, расширились. Наказать самого столоначальника!

- Он, сей негодный раб, приказывал кухонным рабам, дабы те оставляли для моего драгоценного гостя куски барана покостлявее, а, главное, они не подогревали их, как для брата моего - бастарда Господина Квотриуса! Се есть сущая наглость, и Выфху должен быть наказан таковым способом, коий позволяет его должность.

Выфху наказали не у столба на морозе, но заставив его сойтись с зарившейся на него красивой рабыней Альбиной. Браков между рабами не было предусмотрено.

Каково же было разочарование молодой, до этого счастливой сожительницы в ночь после «свадьбы», отпразднованной рабским населением дома Снепиусов в освобождённой немногочисленными рабынями - старухами, каморе! Альбина, красавица Альбина всего два раза призывалась к прежнему Господину дома, которому приходилась дочерью, и родила от него хорошенького мальчика, который умер, не дожив и до двух лет. Эта прекрасная, белокурая, в расцвете молодости женщина обнаружила, что у её законного сожителя наличествует полное отсутствие яичек.

Так, что наказали Выфху преотменно. «Супруга» возненавидела «мужа» - кастрата и каждый день пилила его, не прекращая, обзывая обидными прозвищами, а иногда просто вцепляясь в него ногтями, задирая тунику, раздирала кожу, оставляя махровые, влажные, подолгу слезящиеся лимфой и незарастающие следы. Так и ходил теперь Выфху, благо зима и холодно, в тунике с длинными рукавами, чтобы прикрыть перед Господами своё унижение. Всё, что он мог сделать для Альбины, это как можно реже попадаться ей на глаза. Спали они каждый в своих каморах - женской для молодых рабынь и общей новой, наконец-то отстроенной и утеплённой мхом, деревянной мужской, что стояла теперь во дворе.

Глава 6.