— Ты говорила с ним? — спрашиваю я, не в силах сдержать дрожь в голосе от волнения.
— Да, — говорит она.
— Когда ты с ним разговаривала? — перебивает ее Розалинда, поднимаясь.
— Э-э, около трех часов назад, — говорит Калиста, избегая ее взгляда.
— Я сказала, что никто не должен покидать город после наступления темноты, — говорит Розалинда.
— Знаю. Но я должна была разобраться. Боже, мне так много нужно тебе рассказать, но я должна рассказать об этом всем сразу, — говорит Калиста.
— Всем? — спрашиваю я, гадая, кто в этом участвует.
— В твое отсутствие мы собрали Совет, — говорит Розалинда.
— О, ладно. Так Лэйдон собирается впустить Сверре обратно?
— Да, — говорит Калиста, и меня охватывает облегчение.
— Хорошо. Что, черт возьми, это было? Почему он напал на Сверре?
— Это часть того, о чем мне нужно проинформировать всех. И надвигаются новые угрозы. Но сейчас Лэйдон согласился держать себя в руках. Нам просто нужно быть осторожными. Я объясню подробнее, пока мы будем идти. Нам нужно сходить за Сверре, а потом собрать Совет.
— Мы можем пойти за ним? Сейчас? — спрашиваю я, подпрыгивая на носочках.
— Да, — говорит Калиста, затем делает паузу и смотрит на Розалинду. — С вашего разрешения, Леди-генерал.
— Почему бы и нет? Мне нужны все дееспособные тела, которые я могу заполучить в свое распоряжение.
Глава 16
Моя грудь болит пульсирующей пустотой, которая усиливается с каждым моим вдохом. Каждый удар моего сердца — напоминание о том, что я оставил позади, что я сделал. Я оставил ее. Мои первобытные инстинкты ругают меня за то, что я не сражался с Лэйдоном до конца. За то, что не уничтожил его и оставил Джоли. Я не могу выбросить из своей памяти ее лицо. Из ее глаз текла влага, когда я уходил.
Я ушел. Я оставил ее.
Но это был правильный шаг, настаивает мое лучшее «я». Я вскакиваю на ноги и иду обратно в город, прежде чем даже осознаю это, но останавливаю себя. Я сказал Калисте, что дам ей время разобраться с этим, и я человек своего слова. Мужчина, а не зверь, каким меня сделал биджас.