Она покраснела и, кажется, впервые а жизни опустила глаза под чужим взглядом.

— Если я не ошибаюсь... — Майор пони­мающе улыбнулся. — Если это любовь, тем лучше. Скажите, он богат?

— У него имение в Голландской Ин­дии. — Дорис уже оправилась и вновь гля­дела прямо в глаза собеседнику. — Но хо­зяйство запущено.

— Чем же он живет?

— Все его родственники натурализова­лись в Соединенных Штатах. Ему выдают какой-то процент с доходов.

— В Англии он бывал?

— Он бывал везде.

— И знает английский?

— Он несколько лет жил в Штатах. Я слышала однажды, как граф говорил по-английски с одним человеком. — Дорис имела в виду Маргариту.

Цорн звонком вызвал помощника, распо­рядился, чтобы принесли кофе. И вновь обратился к Дорис:

— Чем он вообще интересуется в жизни?

— По-моему, ничем особенно. Так... жи­вет...

— Умен?

— Это очень неглупый человек. Просто легкомысленный.

— Но какие-то убеждения у него есть?

— О политике он говорить не любит. Граф верит только в силу денег.

— Значит, действительно не глуп! — Цорн рассмеялся. — А скажите, смог бы он, например, носить плед за какой-ни­будь старой английской герцогиней или играть в лаун-теннис с ее конопатой внуч­кой? Можно его представить себе в такой роли?

— Думаю, он был бы как рыба в воде.

Помощник принес на подносе две чашки с черным кофе и блюдечко с сахаром.

Цорн сделал в разговоре длинную паузу.