— Куда пойдем? — энергично поинтересовался начфин.

Тут бы и сказать ему, чтобы отстал, но куда уж мне, с моей вшивой интеллигентностью, как обозвал бы Вальжан.

И ведь пойдет, зло подумал я. Такие люди не понимают намеков. Весь день будет срать мне в мозги.

— Мерзкий городишко! — начал Холуянов какать мне в голову. — Тут еще кино снимали «Шербурские зонтики». Там Катрин Денев играла, страшная как все француженки.

Мне стало плохо.

Утопиться что ли? В Заливе?

Помогло чудо. Нет, Великий Лука не вышел из — за угла, босой и всесильный, хотя я теперь поверил бы чему угодно, лишь бы освободиться от этого паука.

Давешняя старуха, накаркавшая нам с вечера скорую погибель и сидевшая на корточках, вдруг решила подзаработать, вскочила и засеменила к нам со словами «Доне муа, силь ву пле! Подайте ради Великого!»

По всем расчетам она должна была впереться в меня, уж такой я невезучий, но в последний момент споткнулась и, чтобы не упасть, вцепилась в лацканы пиджака начфина. Пиджак был хороший и дорогой. И лучше не стал, когда старуха блеванула на него.

— Sors de là, vieille! — вырвалось у Холуянова.

Странно, за все время я не слышал от него ни слова по — французски.

Меня здесь просто схарчат, понял я. Где ты мой друг и палочка — выручалочка Вальжан[14]?

Я думал, начфин ударит старуху, уж больно зверское сделалось у него лицо. На мгновение сквозь наносной нафталин и лоск, сквозь покрытое тональным кремом ухоженное лицо проступила истинная личина. Потом он словно опамятовал и взял себя в руки.

— Проклятая старуха! — выругался он и предупредил меня. — Я сейчас быстро переоденусь и вернусь.

Он скользнул в дверь, а я как дурак остался ее сторожить.

Старуха закурила и сказала:

— Тебе совершенно не обязательно ждать этого говнюка, Жак! Иди по улице направо. На первом перекрестке свернешь налево.

Старуха ботала на чистейшем русском и даже знала редкое слово «говнюк».

Впрочем, хоть я и знал всего несколько человек из французской разведки, но дураков среди них не держали.

Как и было велено, я пошел направо, на перекрестке свернул налево. Остановился у витрины — и был накрыт ароматом французских духов.