Дьюи крякнул и поспешно присосался к бутылке.

  - А вот эти горы трупов, и многотысячные оргии на пляже - это, вероятно, сопутствующий Второму пришествию Апокалипсис? - уточнил Зайцев, - И небезынтересно заметить, что перед Христом еще должен прийти Антихрист.

  - Ну, это только если исходить из христианского мифа, - бортинженер махнул рукой,- А вот, скажем, в одном из изводов буддизма в конце времен явится будда Майтрейя - безо всяких сомнительных предшественников.

  Зайцев кивнул.

  - Который всех убьет. Помню, читал.

  Дьюи отрицательно покрутил поднятым пальцем.

  - Немного не так, коллега. Который отправит всех еще не достигших просветления в нирвану.

  - Вот! - подхватил Стивенс, - Вот видите! Вы говорите "смерть", а я говорю - новый мир, новая жизнь, новые возможности. И - бессмертие.

  - Простите, бортинженер, - вкрадчиво обратился к нему Зайцев, - А почему же Вы тогда этому счастью предпочли такое опасное и некомфортное дело, как безвозвратный космический полет? То есть, Вы вот это бессмертие, этот новый мир и эти новые возможности, с такой радостью меняете на участь узника, обреченного сначала двадцать лет болтаться в консервной банке, летящей в пустоте, а потом до конца своих дней - в чуть более просторном куполе на чужой безжизненной планете? И заметьте - все это в самом лучшем случае. А на самом деле, вероятность участников экспедиции дожить до глубокой старости крайне мала. Если не сказать покрепче. А Вы от этой перспективы прямо светитесь, сколько я Вас здесь вижу. Так почему же? Объясните!

  Стивенс выпятил живот и нижнюю челюсть.

  - Да потому, что я - ученый, я - сознательный гражданин и член общества, для которого общественный интерес и тяга к познанию важнее собственного комфорта и безопасности.

  Зайцев поморщился.

  - Сознательный кто? Гражданин чего? Когда Вы в последний раз участвовали в выборах? Когда, вообще, за последнее время кто-то спрашивал Ваше мнение о чем-либо, включая Вашу собственную судьбу?

  - Послушайте, Зайцев, ну это уже всякие границы переходит, - возмутился Стивенс,- Отдавайте все же себе отчет, по чьей милости Вы находитесь в этом райском уголке, занимаетесь своим любимым делом, и до сих пор наслаждаетесь милой Вашему сердцу отдельной от всего мира индивидуальностью. Вы не думали, что Пан может и рассердиться? Или Вы надеетесь, у него нет других кандидатур на Ваше место? Или Вы думаете, что умнее коллективного разума миллиардов людей, в том числе таких, которые еще в своей индивидуальной жизни добились несоизмеримо большего, чем Вы? Откуда у Вас такое бесстрашное самомнение?

  Дьюи с нарочитой улыбкой всплеснул руками.

  - Коллеги, коллеги, успокойтесь! Виктор, ну Вы тоже не перегибайте палку. Все-таки, нам всем вместе еще лететь в одном корабле. Если мы здесь не можем найти общий язык, что же будет в космосе?

  Зайцев пожал плечами.

  - Приношу извинения, Энтони.

  Стивенс насупился, встал.

  - Принято. До завтра, профессор. До завтра, tovarishsh Зайцев.