307 III, 295 (Е. О., III, XXXI).
308 III, 404 (VIII, V):
Прости ж…
И ты, мой верный идеал,
и 405 (VIII, LI):
А ты, с которой образован
Татьяны милый идеал.
Ср. III, 258 (Е. О., I, LCII):
Так я, беспечен, воспевал
И деву гор, мой идеал…
и III, 383 (Е. О., VIII, V):
И вот она (муза) в саду моем
Явилась барышней уездной
С печальной думою в очах,
С французской книжкою в руках.
Термин «уездная барышня» см. еще III, 312 (Е. О., IV, XXVIII). Об «уездных барышнях», тип которых так нравился Пушкину, имеются интересные указания в его произведениях. См. в особенности IV, 76–77 («…что за прелесть эти уездные барышни!… главное из их существенных достоинств: особенность характера, самобытность (individualité), без чего, по мнению Жан-Поля, не существует и человеческого величия» и «Отрывки из романа в письмах» (1831 г.). В «Письме Лизы» читаем: «Вообще здесь более занимаются словесностью, чем в Петербурге… Теперь я понимаю, почему Вяземский и Пушкин так любят уездных барышень; они – их истинная публика» (IV, 353). Ср. там же в конце X письма (о Лизе): «…час от часу более в нее влюбляюсь. В ней много увлекательного. Эта тихая, благородная стройность в обращении – главная прелесть высшего петербургского общества, – а между тем что-то женское, снисходительное, доброродное. В ее суждениях нет ничего резкого, жестокого. Она не морщится перед впечатлениями… Она слушает и понимает вас. Редкое достоинство в наших женщинах…» Там же далее о другой «милой девушке»: «Эта девушка, выросшая под яблонями, воспитанная между скирдами, природой и нянюшками, гораздо милее наших однообразных красавиц, которые до свадьбы придерживаются мнения маменек, а после свадьбы мнения мужьев» (IV, 359). См. еще в V плане «Русского Пелама» (1835 г.): «Балы, скука большого света, происходящая от бранчивости женщин». Конечно, далеко не все и из «уездных барышень» были одобряемы Пушкиным. См., напр., характеристику псковских барышень – III, 308.
309 Ср. признание самого Пушкина в «Путешествии Евгения Онегина»: Бычков. Вновь открытые строфы романа «Евгений Онегин». Р. старина, 1888, № 1, стр. 250: «Иные нужны мне картины» и пр. (III, 408–409).
31 °Соч. II, I, 209–210 («Сон», 1816):
Ах, умолчу ль о мамушке моей.
По рассказам современника, Пушкин «как же еще любил-то Арину Родионовну… И он все с ней, коли дома, чуть встанет утром, уж и бежит ее глядеть: «Здорова ли, мама?» – он ее все мама называл». На ее возражение: «Какая я тебе мать», отвечал: «Разумеется, ты мне мать: не то мать, что родила, а то, что своим молоком вскормила». Тимофеева К. Могила Пушкина и село Михайловское. Русская старина, 1899, № 5, стр. 271. Ср. III, 315 (E. О., IV, XXXV):