От издательства

Год 1899-й в России был особенным – юбилейным – годом. Тогда отмечали 100-летие со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина. Почти вся читающая и пишущая Россия откликнулась на торжества 25–26 мая, особенно пышно проходившие в Святых Горах (Пушкиногорье). Не остался в стороне и Киевский императорский университет Святого Владимира. По инициативе его историко-филологического факультета была намечена и исполнена программа чествования, важными пунктами которой были доклады профессоров и доцентов университета о жизни и творчестве великого поэта.

В нашей книге публикуются три из восьми докладов, изданных в ежемесячном журнале «Университетские известия» в 1899 году в № 5, специально подготовленном к пушкинскому празднику. Авторы их – крупные филологи и литературоведы, каждый из которых вполне мог стать гордостью любого из российских университетов. Это профессора Петр Владимирович Владимиров (1854–1902), Николай Павлович Дашкевич (1852–1908), приват-доцент Андрей Митрофанович Лобода (1871–1931).

А.С. Пушкин и его предшественники в русской литературе

П.В. Владимиров

Деятельность великих людей, как бы ни выдавалась она, приобретает еще большее значение при сравнении с предшественниками. Все, что накапливается деятельностью предшественников, что с трудом и по частям, с колебаниями совершается ими, – все это осуществляется, получает окончательное всеобъемлющее выражение в деятельности великих людей. И нигде это сравнение не поучительно в такой мере, как в области литературы, преобразования ее формы, ее важнейшего выражения – языка, возведения его на степень высшего совершенства, создания прочной формы для выражения поэтических восприятий и глубоких мыслей.

Постепенная подготовка этой формы целым рядом более или менее талантливых деятелей, успевающих вложить свою особенность в общее дело, связь этой формы с национальными стремлениями, начатки народной литературы, народной истории, получившие окончательное развитие в деятельности великого человека, точнее определяют место такого деятеля в истории одной какой-либо литературы.

А.С. Пушкин создал лучшую форму для русской литературы: он настоящий преобразователь русского литературного языка, настоящий поэт, какой когда-либо являлся в русской словесности. Жизнь и деятельность такого великого народного писателя заслуживает глубокого изучения, и столетний юбилей (26 мая 1799 г. – 1899 г.) вызовет не одно живое, новое определение нашего славного русского поэта в его разнообразных отношениях (например, в отношении к литературным его предшественникам, к народному творчеству, к народному быту и народной истории) и в самой сущности его творчества. Пожелаем, чтобы эта любовь к поэту не остывала, чтобы она служила залогом нашего единения в области тех чувств и мыслей, выразителем которых являлся в 20-х и в 30-х годах настоящего истекающего столетия Александр Сергеевич Пушкин.

Он родился в Москве 26 мая 1799 года, получил образование в Петербурге (1811–1817) и в течение своей недолгой деятельности († 29 января 1837 г.) в тряской телеге жизни посетил все живописные места России, все края ее, порываясь за границу, куда влекли его симпатии воспитания, начитанности и понимания литературных направлений. Неудовлетворенный с этой стороны, поэт отдался Родине, ее истории, ее современности. История русской жизни, история русской литературы сделались постоянными предметами его глубоких размышлений. Мы коснемся в предлагаемом очерке только истории русской литературы, которая с Пушкина получает свое настоящее глубокое значение.

Н.М. Карамзин

Новый XIX век, прославленный трудами новорожденного гения, полурусского-полувосточного происхождения, напоминающего типы Жуковского, Карамзина, Державина, собрал вокруг его колыбели (Хариты, Лель тебя венчали и колыбель твою качали) такие литературные таланты, как Державина, Хераскова, Богдановича, Карамзина, Жуковского, Батюшкова, Крылова. Едва раскрылось сознание будущего поэта, как его окружила уже литературная среда, в которой вращался дядя Александра Сергеевича, поэт Василий Львович Пушкин, поклонник французской литературы. Русская литература, в лице родственника-писателя, его близких друзей-писателей, появлявшихся в гостеприимном доме Пушкиных в Москве, несмотря на беззаботную жизнь родителей поэта, глубоко заинтересовала молодого воспитанника иностранных гувернеров и гувернанток. Основы образования Александра Сергеевича, по вкусам того времени, были блестящи, так как он с детства познакомился с теми оригинальными французскими сочинениями, которым подражали его предшественники – русские поэты XVIII века.

И.А. Крылов

Мы не знаем до вступления Пушкина в Лицей об опытах в русской словесности будущего поэта, о его начитанности в русской литературе. По-видимому, русская словесность была на заднем плане в домашнем образовании его. И молодой Пушкин, как и многие из его современников, учился русскому языку не из преподавательских тетрадей, а от нянек-мамушек, от дворни да от старых словоохотливых родственников и родственниц. Такова была любимая няня поэта, его мамушка Арина Родионовна, убаюкивавшая ребенка народными песнями, успокаивавшая его таинственными народными сказками. В лице этой умной и усердной няни поэт приучился любить народ в его привычках и думах. Поездки в деревни и свидания со старыми родственниками, особенно с бабушкой Ганнибал, дочерью тамбовского воеводы Пушкина, пережившей много невзгод и личных, и общих для дворянства того времени, оставили в Александре Сергеевиче глубокие впечатления по рассказам о его предках Ганнибалах, любимцах Петра Великого и его преемников, о Пушкиных-боярах XVI–XVII веков, о времени и личности императрицы Екатерины II. Все эти отношения сблизили лицеиста Пушкина с русской действительностью и с русской литературой в ее национальных стремлениях.

Без сомнения, Царскосельский Лицей, в котором Пушкин пробыл с 1811 по 1817 год, положил хорошие основания для литературного образования нашего поэта, не только школьными и научными занятиями, но и общими развитыми вкусами всех воспитанников Лицея в области русской литературы. В 1815 году один из сотоварищей Пушкина пишет своему другу: «Чтение питает душу, образует, развивает способности; по сей причине мы стараемся иметь все журналы и впрямь получаем: «Пантеон», «Вестник Европы», «Русский вестник» и пр. Так, мой друг, и мы также хотим наслаждаться светлым днем нашей литературы, удивляться цветущим нашим гениям Жуковского, Батюшкова, Крылова, Гнедича. Но не худо иногда подымать завесу протекаемых времен, заглядывать в книги отцов отечественной поэзии, Ломоносова, Хераскова, Державина, Дмитриева: там лежат сокровища, из коих каждому почерпать должно» (Грот: Пушкин, 1887 г., 82 стр.).

В.А. Жуковский

Лицеисты, однако, мечтали о столице и рядом с приведенным письмом Илличевского к петербургскому товарищу можно отметить такие же выдержки из первых лицейских опытов А.С. Пушкина: «Хорошие стихи не так легко писать… Меж тем как Дмитриев, Державин, Ломоносов, Певцы бессмертные, и честь, и слава россов, Питают здравый ум и вместе учат нас» («К другу стихотворцу» 1814 г.)[1]. Пушкин уже делает характеристики русских поэтов, называя в послании «Городок» 1815 г.: нежного Дмитриева с Крыловым, творцом Чернавки, Подщипы, плененных царей, смелого насмешника (Батюшкова) над творениями Рифматовых, книги которых гибнут, «едва на свет родясь», и выше которых молодой поэт ставит «Удалого наездника Свистова» (Баркова), замысловатого певца Буянова (дядю В.Л. Пушкина), не говоря уже о Державине с чувствительным Горацием, Озерове с Расином, Фонвизине и Княжнине с Мольером-исполином, Богдановиче с добрым Лафонтеном, Карамзине с Руссо и др. Эта способность отдавать себе отчет в истории судеб русской словесности, этот критический дар с годами укреплялся в Пушкине и достиг замечательной верности суждения – строгой и правдивой – в оценке настоящих достоинств русской словесности, лучшие явления которой он превзошел силой своего таланта, а слабые – поднял на недосягаемую высоту. Ко времени выпуска из Лицея в 1817 году Пушкин уже овладел почти всей предшествующей русской литературой и представил опыты богатой лирики – игривой и элегической, – бойких эпиграмм и даже поэм, которым отдался с увлечением по выходе из Лицея. Лицейские стихотворения Пушкина, дошедшие до нас, представляют собой подражания не только поэтам новой школы, Карамзину, Батюшкову, Жуковскому, но и прежним певцам российского Парнаса, Державину, Дмитриеву, Хераскову, Богдановичу и др. Следуя последним, Пушкин порывается овладеть эпическими формами полушуточных-полуисторических поэм, вроде «Бовы», «Руслана и Людмилы», пользуясь русскими сказками и древнейшей русской историей, в которой лицеист Пушкин наиболее успевал, как и в словесности. Он уже соединил в своем звучном, легком стихе черты поэзии Державина с новыми направлениями, чем и отличился на публичном акте Лицея в 1815 году, в присутствии маститого 72-летнего старца Державина, ожившего при звуках пушкинских «Воспоминаний в Царском Селе». Старый поэт, певец Фелицы, уже на краю своей могилы бросился обнимать будущего славного юношу за его оду, в которой чуялись свежие, новые силы. Эту трогательную сцену в исторических воспоминаниях русской литературы Пушкин изобразил в послании «К Жуковскому» 1817 года и в восьмой песне «Евгения Онегина»:

И бледной зависти предмет неколебимый (Карамзин)Приветливым меня вниманьем ободрил;И Дмитрев слабый дар с улыбкой похвалил,И славный старец наш, царей певец избранный (Державин),Крылатым гением и грацией венчанный,В слезах обнял меня дрожащею рукойИ счастье мне предрек, незнаемое мной (I, 163).Старик Державин нас заметилИ, в гроб сходя, благословил (III, 382).

Г.Р. Державин