508

Ibid.: «Несомненные красоты».

509

Ibid.: «Он поминутно забывает критические изыскания и на свободе развивает свои мысли о великих исторических эпохах, которые сближают с теми, коих сам он был свидетель».

510

lb.: «Много искренности, много сердечного красноречия, много простодушия (иногда детского, но всегда привлекательного) в сих отрывках, чуждых историй английской литературы, но составляющих главное блистательное достоинство «Опыта». Отметим, в связи с этим, еще рельефное указание у Пушкина на «неподкупную совесть» Шатобриана, «который, поторговавшись немного с самим собою, мог бы спокойно пользоваться щедротами нового правительства, власти, почестями и богатством, предпочел им честную бедность»… Видимо, Пушкин уважал Шатобриана как личность, а не только как писателя.

511

Зап. Смирновой, I, 153 (Пушкин о «Гении христианства»): «Шатобриан за исключением «Рене» ни в чем меня не трогает; десять строк Данте стоют всей его книги…» Ib., 305: «Рене» в сто раз выше «Новой Элоизы», так как чувствуется, что Шатобриан излил свою душу в своих книгах». В этом отношении Пушкин представлял противоположность Грибоедову, который не любил мечтательности: Кадлубовский. Несколько слов о значении А.С. Грибоедова в развитии русской поэзии. К., 1896, стр. 9.

512

Пушкин еще незадолго до своей кончины назвал Шатобриана «первым из современных писателей».

513

Мы видели, что

514

II, 145 (1833 г.). См. сейчас цит. «le vogue des passions» Шатобриана и выше выдержки о «задумчивости» поэзии Пушкина. Напрасно поэт говорил в 1822 г. (см. выше), что он «разлюбил мечтание жизни».

515

Ср. замечание Пушкина об этой стороне деятельности Шатобриана: «Во Франции, после XVII века, религиозный элемент совершенно исчезает из произведений изящной словесности. Он появляется снова только с Шатобрианом, который ставит в заголовке книги слово «христианство» – хотя он главным образом поражен эстетическими красотами католицизма, и Ламартином, который в заглавии поэтического произведения употребляет слово «религиозные» (Зап. Смирн., I, 149).

516

V, 188–189 («О книге А.Н. Муравьева: Путешествие к св. местам». СПб., 1832): «Молодого нашего соотечественника привлекло туда не суетное желание обрести красок для поэтического романа, не беспокойное любопытство, не надежда найти насильственные впечатления для сердца усталого и притупленного. Он traverse (проходит через) Грецию – préoccupé (обеспокоен) одною великой мысли; он не старается, как Шатобриан, воспользоваться противоположностью мифологий Библии и Одиссеи; он не останавливается, он спешит…»517

V, 313: «Шатобриан и Купер представили нам индийцев с их поэтической стороны, и закрасили истину красками своего воображения… и недоверчивость к словам заманчивых повествователей уменьшала удовольствие, доставляемое их блестящими произведениями».

518