— Собственно, дальше были исследования. Как вы видите, с левого борта находится вход — шлюзовая дверь. Нам просто невероятно повезло, что она была изначально открыта. Внутри помещение примерно четыре на восемь метров. По всей видимости, это что-то вроде хвостового отсека на наших судах. Судя по размерам корабля, там ещё порядка десятка таких же комнат, но за сотни лет продвинуться дальше первой нам так и не удалось. Материал, из которого сделан объект, не из нашей вселенной. Он не поддается ни плавлению, ни охлаждению — ничему. Попросту не реагирует на внешнее воздействие. Вокруг остальной части объекта постоянно висит статичное защитное поле, которое также весьма затрудняет возможные попытки воздействия на корабль. Тем не менее находки, которые располагались в открытом отсеке, дали неимоверный толчок развитию нашей цивилизации. Это первое лазерное оружие. К слову, их образцы могли стрелять и в открытом космосе. Нам так и не удалось повторить тот же состав, но приблизились к нему мы максимально. Здесь же было найдено нечто наподобие аптечки — набор инструментов первой помощи. Он просто колоссально помог нам в медицинских изысканиях. Также здесь были обнаружены прототипы для наших последующих экзоскелетов. Конечно, их образцы управлялись, по всей видимостью, силой мысли. Но ряд технологических решений и конструкций схем управления мы всё же у них подсмотрели. В общем, мы выжали из этого объекта всё и даже больше. Ну и, конечно же, здесь же был найден объект «Ксэно-2». Биомеханическое насекомое, похожее на комара, с образцами крови одного из этих существ. «Ксэно-2» послужил прародителем для препарата бессмертия. Но его почти сразу забрали на объект «М-2», где, к слову, я так понимаю, Ваш отец Генри Холл изучал возможности применения маркеров ДНК этого существа по отношению к людям.

— Можно взглянуть поближе? — Люций явно заинтересовался необычайным объектом.

— Да, конечно, можете зайти, осмотреться, правда, там, внутри, уже почти ничего нет. Мы всё вынесли, да и изначально они придерживались минималистичного дизайна.

— Поразительно, — Кэйли медленно зашла внутрь таинственного судна. — Всё так элегантно. Эти символы… — она рукой указала на множественные знаки, нанесенные на стены с внутренней стороны.

— Да, знаки — это тоже отдельная история, — продолжал Карим. — Мы пытались анализировать этот диалект с привязкой ко всем известным языковым группам, но так и не приблизились к пониманию написанного. Есть только небольшие теоретические корреляции. Вот здесь, например, мы нашли аптечку, — Азар рукой указал на небольшое углубление в стене судна. — Соответственно, эти знаки мы пытались рассматривать в контексте медицины. Там вот оружие, ну и так далее.

Люций смотрел на внутреннюю отделку корабля словно завороженный, не особо вслушиваясь в слова Карима. Будто что-то в этом судне было для него таким родным и знакомым. Это удивительное, неведомое сироте чувство буквально наполняло его изнутри духовным покоем и умиротворением.

— А карта что? Тоже ничего не дала? — пытаясь поддержать беседу, вскользь спросил Люций.

— Карта? Какая карта? — растерялся Карим.

— Ну… — Люций тоже на мгновение замялся, — эта, — он жестом указал на дальнюю часть стены.

Карим и Кэйли, пребывая в явном замешательстве, молча смотрели на Люция.

— Я вижу только стену, — желая всё же получить объяснения, продолжал Карим.

— Стена-то понятно, ну а на ней что? — настаивал Люций.

— Набор каракуль? — Карим невольно иронизировал.

— Не, ну, здесь вы, конечно, ученые. И как бы да, шрифт грязноватый, но слово «карта»-то отчетливо читается? — Люций вплотную приблизился к надписи и ткнул рукой в таинственные символы. От происходящего он испытывал явную неловкость и уже даже начал сомневаться, что правильно прочитал, но очередной беглый взгляд на стену придавал ему уверенности. Действительно «карта», и никак иначе.

— Эм… — Карим попросту не знал, что думать и уж тем более ответить. Посему просто замер, издавая звук, чем-то похожий на затяжное «э».

— Люций, здесь нет слова «карта», — поспешила прояснить происходящее Кэйли. — Только какие-то символы, которые нам непонятны.

— Что? — словно придя в себя, Люций в очередной раз взглянул на стену.

— Это не наш язык, Люций, — продолжала Кэйли.

— Да… — едва слышно соглашался Люций. — Не ваш…

— Ты его понимаешь? — тут же подключился к беседе Карим. — И что там написано?