Егор с Полканом идут вдоль тепловозов, выискивая какую-нибудь лазейку. Впереди – утопленные в речном мареве пассажирские вагоны без пассажиров. Вагоны стоят смирно, и никто из них не вылезает, никто не интересуется, в чем причина остановки, никто не скандалит, требуя пропустить поезд дальше. И черт знает, что в них там за груз.

И тут Егор – Егор первым, потому что слух у него тоньше – улавливает это. Какой-то шум. Стон. Голос улья. Неразборчивый. Странный. Исходящий от поезда. Он одергивает Полкана:

– Погоди… Постой…

Но его глушат.

Оба локомотива сразу, одновременно принимаются реветь – оглушительно, до контузии громко реветь, так что от них хочется скорей бежать прочь. И Полкан, чертыхаясь, бросает осмотр, не начав, и отступает, и Егор за ним.

В эту секунду в головном локомотиве открывается дверь.

Двор коммуны забит до отказа: вывалили все, кто может стоять на ногах. Люди вылезают на крыши, двигают рассаженных там Полканом стрелков, пялятся на мост. На небо подняли оранжевую каменную луну, света от нее немного, но людям хватает, чтобы видеть въехавший к ним из пустоты поезд. Хватает, чтобы понять, что большая его часть пока так и застряла в этой пустоте. Охрана на воротах впала в прострацию, народ выбредает за ограду и самовольно прет к заставе.

Мишель со своим рюкзаком выходит за ворота беспрепятственно, затеревшись в кучку зевак, которые изучают состав опасливо, с расстояния. Стоит, держа Сонечку Белоусову за руку, Сонин отец Аркашка, одутловатый и измызганный. Сонечка смотрит на Мишель, машет ей рукой. Кричит, смеясь:

– Завт’а ут’ом стобы бы’а в сколе как стык!

Мишель ей тоже машет. Завтра утром… Кто же знает, где она будет завтра утром.

Аркашка дергает Соню к себе, как разлаявшуюся собаку на поводке – чтобы привести в чувство, и продолжает спор:

– Пассажирский, точно говорю тебе!

– Какой пассажирский! Товарняк это. Глянь, какой длинный. В пассажирском сколько вагонов? Пятнадцать? А этот вон!

– Типа ты видишь, сколько там вагонов. Вон, на мосту-то не видать ничего!

– Да какой пассажирский! Вы че? Откуда там столько пассажиров-то наберется, с той стороны! Там же расхерачено все было!

– Ладно, блин. А товары-то какие там еще? Тоже скажете!

– Может это… Решили сообщение наладить? Чтоб как раньше…

– С кем сообщение? С кем сообщение, дубина ты стоеросовая? Молчал бы уж, не позорил перед людьми!

– Ну вон же, стоит же поезд, е-мана, значит, все там есть! В Москве нет поездов, а у них за рекой – вона, есть все. Может, с Перми, а может, из Ебурга… Или с Владика доехали! А мы все – дикие там, дикие… Нормалды, е-мана, ниче не дикие! Не дичей наших!

– Доехали, ага. И че хотят?