— Просто, — улыбнулся Кошчи. — На самом деле, все очень просто. Вода испаряется. Я этого не учел… Она все время в движении. Даже сокрытая в кувшинах, она может проникать сквозь глину, рассеиваться по воздуху, проникать в почву, в еду, питье… Помнишь, я рассказывал про женщин, отведавших запретный напиток?

Девушка кивнула, снова сильно побледнев. Хозяин — хороший рассказчик, она словно сама видела, как несчастные разрывали на части собственное тело.

— Ты тоже приняла его, — Кошчи смотрел на Софию в упор. Он понимал, что его слова сильно напугают девушку, но иначе было нельзя. Глаза ее расширились от ужаса, рот открылся в немом крике. Хозяин качнул головой: — Неосознанно. Ты вдыхала его, прогуливаясь по Замку, вкушала вместе с овощами, которые росли на твоем огородике, пила вместе с ключевой водой… Поэтому я и говорю: то, что ты еще жива — чудо! Может, Замок пощадил тебя и насытил запретным напитком лишь в той мере, которая удержит в теле хрупкий стебелек жизни. А может, вода все равно убьет тебя… только очень медленно. В любом случае, возвращаться тебе нельзя ни в коем случае! Я даже сейчас ощущая силу, которая живет в тебе…

София глубоко задумалась, прижав кулачки к губам. Личико ее расслабилось, глаза стали задумчивыми и спокойными. Кошчи пристально вгляделся в девушку: неужели страх ему лишь привиделся? По лицу Софии пробежала легкая тень беспокойства. Она отняла руки от губ и прошептала:

— Вода… она отравляет всех, кто находится в Замке?

— Думаю, да, — недоумевающее пожал плечами Кошчи: к чему она ведет. Потом расхохотался: — Ты про Черныша? Не беспокойся за свою зверюгу… он еще меня переживет! Что бы я ни делал, ничего не берет наглого кота!

— Нет, — качнула головой София, но губы ее непослушно расплывались в улыбку. Черныш был необычным котом, — ведьминским. В Замке он ощущал себя как дома… пещеры были для свободолюбивого кота самым лучшим домом, который только можно найти. — Я о другом. Если вода проникла в мое тело, значит она отравила и Циоана?

— Мальчишка! — Кошчи вздрогнул так, словно получил пощечину. Он и не обратил внимания на юношу, который постоянно крутился около Софии. Какое-то время тот жил в Замке. Это значит, что юный принц тоже мог быть заражен. Хозяин раздраженно передернул плечами: — Я не знаю. Возможно… Мне это не интересно.

Укол ревности оказался более болезненным, чем он мог себе предположить. Кошчи уже сожалел о словах, сорвавшихся с губ, но было уже поздно. Следовало поддержать девушку в ее увлечении… живым человеком. Да еще — принцем. А он ведет себя, как собака на сене. Возвращаться запрещает, но и уйти не дает. Кошчи скрипнул зубами, всем телом ощущая беспокойство Софии за жизнь принца.

— Ну это мне…. Какое дело Хозяину до жизни несчастного смертного! А вот тебе должно быть интересно, — процедил он, ощущая ненависть и к принцу, и к самому себе. — Если, конечно, хочешь спасти его жизнь…

— Спасти? — София оживилась. — Чем я могу помочь?

— Я видел, как ты смело воевала в лесу, — Кошчи вспомнил сцену с обращением гордого горного народца к действительности. — Ты победила мага из Насада. Как ты думаешь — почему?

— С некоторых пор, — задумчиво объяснила девушка, — со мной происходят странные чудеса. Люди верят, что я — колдунья. Но я сама ничего не делаю… словно кто-то действует через меня. Я лишь направляю поток в нужное русло.

— Поток? — приподнял бровь Кошчи. Он хотел, чтобы София и сама догадалась, что же это за загадочный «поток».

— Да, — рассеянно кивнула та и помялась: — Я не знаю, как еще объяснить. Порой… не всегда, — меня словно омывает водопад некой силы. Она проходит даже сквозь меня! В такие минуты я ощущаю страх и одновременно невероятный восторг. За спиной словно вырастают крылья, и кажется, что я — все могу! Но этот краткий миг проходил, и я снова становилась никем… Но постепенно научилась управлять потоком, вызывая его когда надо… — София вдруг нежно улыбнулась и протянула руку к Кошчи, словно хотела коснуться его лица. Пальцы осторожно дотронулись до прозрачной поверхности стены, по которой, словно по воде, тут же разбежались круговые волны. — Стоило лишь подумать о тебе…

Хозяин понял, что переоценил свои силы. Душу раздирали противоречивые эмоции, сердце кричало о бесплотности его страхов, разум доказывал обратное. Сладкие картины возможного счастья безжалостно разбивались об утес жесткой логики. Но, тем не менее, с девушкой случилось невероятное: сила мертвой воды отзывалась на ее чувства! Ранее он считал, что София просто не может не источать силу — вода, просочившаяся в нее, руководит возможностями тела. Как он ошибался…

— Нет, — Кошчи покачал головой и отступил, словно опасаясь горячего прикосновения руки Софии. — Это не ты думаешь обо мне, — глаза его стали пусты, как пепелище после пожара. Он словно убеждал сам себя: — Это моя сила пробуждается в тебе при воспоминании о Хозяине! Глупая. Это я действую через тебя!

Кошчи презирал ложь, справедливо рассуждая, что обманывают лишь слабые. Но сейчас он был слаб и… презирал себя. Как был прав Старик! Не нужно было пытаться вернуть себе жизнь. Он отступил, но забыл, что желания его всегда исполняются. Даже отвергнутые. Рано или поздно они настигают своего господина и жестоко расправляются с ним. Мертвый, он научился ничего не желать. Это было просто — смерть сводит на нет все удовольствие от исполнения желаний. Но с возвращением частички жизни робкая надежда вражеским лазутчиком пробралась в сердце. Пустила корни и, питаясь соками возрожденных эмоций, разрослась и расцвела буйным цветом желаний.

Но Софии незачем знать обо всем этом. Человеческий разум просто не выдержит подобных испытаний. Хорошо, что он не человек… Жаль, что не человек.

— Я знала об этом! — воскликнула София. — Я всегда об этом знала! Это ты… Ну, конечно, это был ты!