И тут Кошчи осенило: он же сам, еще при возвращении «Прекрасной Альсины» выдал каждому матросу по амулету. Чтобы те, оказавшись в трудной ситуации, смогли без его помощи вызвать свое судно на помощь.

— Арбучо! — грозно рявкнул он: смуглый громила испуганно подпрыгнул, уронив в костер мягкий плед. — Почему это, стесняюсь спросить, никто из вас не вспомнил про амулеты?

Мужчина растерянно моргнул, не понимая, а Монти спокойно достал из-за пазухи каменную капельку и протянул Кошчи.

Но Хозяин отрицательно покачал головой:

— Активизируй сам, — приказал он.

Монти посмотрел на смущенного товарища и наморщил лоб, припоминая давние слова Кошчи. Потом лицо его озарилось, и он бросил каменный кулон в море. Внезапно дрогнула земля. По глади моря от берега прокатилась мощная волна. Она проворно карабкалась к горизонту, сминая по пути все естественные течения.

И тут изумлению ведьмы не было предела: на горизонте расцвели белоснежные паруса. Вскоре прекрасный корабль лёг в дрейф в непосредственной близости от островка. Шлюпка с рыжими гребцами в несколько минут достигла берега и приняла потерпевших крушение на борт. Повинуясь отрывистым командам рыжего громилы-боцмана, нагруженная шлюпка вернулась на «Прекрасную Альсину».

Ауш не скомандовал построения, он просто велел поднимать паруса и дал рулевому команду держать в сторону Насада. Никто не подошёл к Хозяину, не поинтересовался судьбой капитана. Монти и Арбучо вернулись к привычным делам. Было ощущение, что спасения терпящих бедствие никто из команды словно не заметил. Для ведьмы это было настолько дико, что она даже не рискнула предложить своих услуг. Впрочем, в них никто и не нуждался — ветер дул попутный, на «насадского мага» и его спутницу никто не обращал внимания. Хотя нет, подбежавший юнга протянул девушке лепешку и воду, но тем всё и ограничилось.

Ведьма кое-что понимала и в кораблях и в морском деле. Несмотря на довольно юный возраст, она имела представление о том, как долго может длиться путешествие в ту или иную сторону. Поэтому, когда к вечеру из-за горизонта показалась довольно мрачная полоска суши, девушка с суеверным страхом взглянула на мага. Насад, которого они за такое время достичь не могли бы, как не старайся. Маг не заметил её взгляда, поднимающийся берег полностью завладел всем его вниманием. Да и не стал бы он объяснять простой ведьме, что «Альсина» не простой корабль и кусочек Силы, поддерживающий жизнь кораблю способен еще и не на такие чудеса.

По команде боцмана на воду был спущен ялик. Только теперь Коул обратил взор на свою спутницу.

— Ты останешься здесь или пойдёшь со мной?

Ведьма задумалась, лихорадочно перебирая все варианты… Страх, недоверие, непонимание… и любопытство! Обычное девичье любопытство! Оно и взяло верх. Хотя, промедли девушка ещё мгновение, ей пришлось бы признаться себе, что влечёт её к таинственному магу нечто более простое и более женское.

— Я пойду с тобой, — поклонилась она Хозяину. — Может, я тебе еще пригожусь.

— Возможно, девчонка права… — пробормотал тот себе под нос, спускаясь в ялик по верёвочному трапу. Ведьма довольно ловко проследовала за ним. Матрос, придерживавший трап снизу, поднялся на палубу и присоединился к команде, столпившейся вдоль борта. Пара ударов вёслами отнесла утлую лодчонку в сторону от «Прекрасной Альсины». Коул встал, ничуть не беспокоясь, что под ногами у него не твёрдая суша, а морская зыбь, и громко произнёс:

— Питера больше с нами нет! Капитаном назначается Ауш.

После чего сел и отвернулся к берегу. Когда недоумевающая ведьма оглянулась на корабль — перед ней расстилалась чистая морская гладь… Тут ей стало страшно по-настоящему…

XIII

София сидела перед воротами и задумчиво смотрела на тонкую линию горизонта. Сейчас, во время заката, она представлялась девушке смертельно-опасным лезвием меча, отсекающего от кроваво-красного шара солнца по кусочку. Яркие капли плоти таяли где-то за этой нескончаемой линией, которая напоминала девушке миг перехода человека из жизни в смерть. Где она — никто не угадает, искать ее бесполезно, но и убегать тоже совершенно глупо.

То, что девушка тоскует, было понятно и Чернышу, который тихо прятался в колючих кустах. Кот не знал Хозяина, но ощущал его отсутствие в замке: по грустному настроению девушки, по вялым цветам у ворот замка, зелени мха, уже пробирающегося между камнями толстой стены. Он вообще теперь ведал больше, чем кто-либо из семейства кошачьих, когда-либо живших в этом мире. Возможно, всему причина — его род, колдовской кот не у всякой ведьмы есть. Но, скорее всего, и животное ощущало это, нечто, населяющее замок, словно дух нелюдской, признало кота и пропитало его магической силой.

Чернышу давно надоело строить мышей, он наигрался и с птицами. София все чаще избегала его общества, стараясь все время быть в одиночестве: возможно, чтобы не заразить своей нескончаемой грустью любимого кота. И тогда тот придумал новую забаву: Черныш вдруг обнаружил в себе способность управлять огнем. Так, ничего особенного, просто он мог зубами выбить искру, а дыхнув по-особенному, выдуть струйку пламени. Что было тут же испробовано на городских собаках. Арлейн быстро наполнили ужасные слухи о кровавом оборотне, сжигающем все на своем пути… хотя, Котофей всего лишь палил хвосты бездомным псам. Но заработанное в неравных боях со стаями бродячих животных прозвище: Горыныч, Черныш не променяет ни на что на свете!