— Ведьма…

Копья опустились, десятник шагнул вперёд и голосом, привыкшим отдавать команды, прорычал:

— Военное положение. Ведьмы и колдуны подлежат мобилизации. Иди в лагерь, девка, солдат тебя проводит. Получишь назначение на ладью и полное княжеское довольствие. Отказываться нельзя.

Ведьма беспомощно оглянулась, с надеждой поймала взгляд Хозяина, но тот пожал плечами. Тем временем маг оглядел его самого и константировал:

— Нет…

— Хочешь в армию, парень? — вмешался десятник.

— Нет, — постарался остаться серьёзным Кошчи.

— Тогда проваливай, — десятник мигом потерял интерес к нему, — Солдат, дай ему пропуск.

«Однако!..» — удивился про себя Хозяин, — «Порядочки у них тут…»

Стараясь не замечать умоляющего взгляда ведьмы, Кошчи взял из рук солдата металлическую пластинку со шнурком и пошёл прочь. Патруль, потерявший к нему интерес, направился в другую сторону.

Лагерь княжеского войска своими размерами мог поразить самое больное воображение. А составом — ввергнуть в ужас любого. Насадчане присутствовали в войске только на начальствующих постах, ни одного коренного жителя в чине ниже десятника Кошчи не заметил. Пушечное мясо представляли айварцы, болтийцы, називийцы, ардении и огромное количество иных народов, когда-то свободных и независимых, а ныне входящих в состав княжества. И, как положено, с мясом не церемонились. Дисциплина в насадской армии поддерживалась весьма радикальными методами. За то немалое время, что Хозяин брёл через лагерь, он насчитал не менее полусотни виселиц, отнюдь не пустовавших, а количество скамей для порки и деревянных клеток-карцеров вообще не поддавалось счёту. За одним из шатров человек двадцать лупили дубинками кожаный мешок, в котором кто-то был, правда определить это можно было только по форме мешка, потому что этот кто-то уже не шевелился и не издавал звуков. На небольшом плацу кнутами гоняли по кругу лошадь. За ней на верёвке волочилось чьё-то тело. Оно ещё дёргалось и взвизгивало, но, похоже, кнутобойцы никуда не торопились. Ужас и смерть витали над армией княжества Насад и не было сомнений, что накопившись, они выплеснутся на Шатру и живые позавидуют мёртвым…

Лагерь давно остался позади, а Кошчи шёл, не выбирая дороги, и думал. Его лоб прорезала глубокая складка. Предстояло понять многое, это и огорчало. Хозяин отвык от проблем.

XIV

Дорога вела прочь от моря, это вполне устраивало Хозяина. То, что пролегала она по необитаемой местности, также было ему на руку. Слишком много мыслей… Однако, и они не могли отвлечь мага от наблюдений. Вокруг стояла какая-то нереальная тишина. Нет, Кошчи слышал хруст камней под ногами, шуршание плаща, однако эти привычные звуки окутывали его подобно кокону, за пределы которого вырываться не стремились. Хозяин огляделся. Ветер… Ветер, дувший навстречу ему, не нёс с собой шелеста листьев, птичьих голосов. Низкие холмы, между которых вилась дорога, были усеяны многочисленными пеньками, а трава вытоптана, словно специально. Похоже, когда-то берег Насада был скрыт лесами, но военная колесница прошлась по ним без жалости. Видимо те, для кого грядущая война была желаемой целью, не планировали возвращаться, предпочитая в своей родине новые, богаты и обширные земли. Кошчи усмехнулся. Обширные — да, но вот будут ли они богатыми, после того, как смерть пройдёт по ним своей косой?..

В прошлой жизни он почти не думал о смерти…

Еда и отдых не были непременными атрибутами его существования, при желании Хозяин мог обходиться без того и без другого. Однако, прошагав целый день пустынными холмами, он преисполнился любопытства — а как живут в Насаде люди, не впряжённые в колесницу войны? Самый простой способ узнать это — остановиться где-нибудь на ночлег. Скорее всего, через пару-тройку поворотов, дорога приведёт его к какому-нибудь постоялому двору или деревне. Вряд ли в Насаде они располагаются друг от друга дальше одного пешего перехода, во всяком случае — в остальном мире принято именно так.

Ещё только начало смеркаться, как Кошчи убедился в своей правоте. Дороге иногда надоедало змеиться между холмов, тогда она, то взбиралась на один из них, то ныряла в низину. С одного из таких пригорков Хозяин и разглядел одинокую хибару. Внимательный взгляд сразу бы определил, что в былые времена она стояла на опушке леса. Увы, сейчас от него оставались лишь воспоминания в виде пней да отдельных кустов…

По мере приближения к постоялому двору — ни на что другое хибара не походила даже издали — в душе Кошчи росло удивление. К окружающей тишине добавился чуть слышный шелест листьев, но он был единственным звуком, проникшим извне. Ни голосов, ни ржания лошадей… Никаких признаков присутствия человека!

Вблизи хибара представляла собой удручающее зрелище. Было видно, что когда-то, совсем недавно, это был добротный дом о двух этажах, скорее всего, именно постоялый двор. Сейчас от строения остался почти один скелет. Причём, было заметно, что его постигло не какое-нибудь разбойничье нападение. Дом разбирали, грубовато, но тщательно, выламывая только то, что нужно. Не пострадали ни окна, не двери. Но обшивка стен на первом этаже отсутствовала напрочь, пол сохранился лишь частично, от конюшни остались только вкопанные в землю столбики коновязи. Нельзя сказать, что творилось всё с попустительства хозяев, об этом красноречиво намекала пара арбалетных болтов, засевших глубоко в двери, да холмик земли, прямо напротив входа. Видимо, владелец пытался отстоять своё, но у вояк (то, что это их рук дело, Хозяин не сомневался) была иная точка зрения.

Тем не менее, Кошчи решил заночевать здесь. Ночь — не лучший спутник путешествующего пешком. К тому же — из низких серых облаков, сопровождавших его весь день, начал накрапывать дождь. По сохранившейся лестнице Хозяин поднялся на второй этаж, где, как он и предполагал, находились комнаты для постояльцев. Все они были пусты, но маг и не рассчитывал на кровать с периной. Достаточно того, что целы окно и дверь. Растянувшись на пыльном полу, укутавшись плащом, Кошчи велел себе заснуть. У него получилось, но ненадолго.