Хотел распорядиться о доставке глыбы гранита в храм, но нет! В смысле на складе ее уже нет. Чуть не ночью явились монахи, сказали, я обещал отдать камень храму, так чтобы больше не беспокоился, да и не забыл случаем, они решили помочь. Транспорт у них свой. И битюги есть, и крепкая повозка с погрузочной лебедкой, и людей достаточно. Шурин там случился, так препятствовать не стал, церковники не врут… по мелочи. Увезли, словом. Единственное, просили напомнить, что я оплату мастерам сулил. Пришлось послать.

Потеря дома в Писарском переулке Кидором была принята с огромным облегчением. Тот был эдаким чемоданом без ручки – и нести тяжело, и бросить жалко. Какие-никакие расходы требовались, слуги отвлекались. Пусть район судейский, чистый, приличный, но… не наш. Поначалу там жить еще можно было, а сейчас зачем? Опять же, место для члена Госсовета немного не того… Моим родителям дом не нужен, судейских у нас в семье нет. Родителям конкубины вовсе не подходит, купцы они. Так что, можно считать, сбросили балласт. Кстати, государь не поскупился. Сколько дал, я у домоправителя не спрашивал, однако тот жмурился довольно, словно кот после миски сметаны. Надо будет в гроссбухе посмотреть, интересно же. А то у самого слуги интересоваться не хочется, надо уметь лицо держать.

Кстати, об Алоизе он ничего не слышал, но обещал узнать. Про нее я сам узнал очень скоро. Охранители свое жалованье не зря проедают, раз получили приказ, то выполняют его с тщанием. Его величество позвал меня в кабинет, а когда я пришел, там уже навытяжку стоял флигель-адъютант, бледный и потеющий. А охранитель докладывал, что письма от «Алоизы» подкладывал он. За день до того в салоне графини Мазетты играли в фанты. Баронессе Алоизе фон Копперштад досталось разыграть барона Тихого, он должен был прибыть к ней домой и ее поцеловать. Флигель-адъютанту выпало служить вестником, никто другой не имел постоянного доступа во дворец. Герцог Сланто взялся профинансировать розыгрыш. Все это было безобидной шуткой.

По разрешению его величества я спросил:

– А на королевском балу нас с графом Исвиром хотели лбами столкнуть, это тоже шутка была?

Государь сильно заинтересовался:

– Ты, братец, про мазурку, что ли, говоришь? Когда вы девицу делили?

– Так точно, ваша милость. После бала граф Исвир ко мне объясняться подходил. Так он тоже в салоне графини Мазетты играл в фанты. Там ему загадали станцевать мазурку с определенной девицей, только забыли сказать, что она заранее мною ангажирована.

– По совету твоей королевы. Об этом ты не упомянул в своем рассказе. В интересные игры у Мазетты играют! То хотят скандал у меня на балу устроить, то иностранные деньги подсунуть члену Государственного Совета. К чему бы такое рвение, а?

Этого поворота флигель-адъютант не ожидал. Он уже понял, что получит головомойку за письма, но сейчас неуважением к государю и Госсовету стало сильно попахивать. Тут, если только строгим выговором отделаешься, надо в храм бежать, всех богов разом благодарить.

Его величество на минуту задумался, нахмурив брови, и бросил виноватому:

– В отставку со всех постов, сегодня же! Навсегда запрещаю въезд в пределы столицы. А чтобы хорошенько подумал, за что такая немилость, посиди-ка ты в крепости, по месячишку за каждое письмо, затем сразу вон из города. Понятно, почему герцог Сланто встрял, он Тихого землей задарил, жалеет небось теперь. Скажите ему, если лишние деньги завелись, пусть на благотворительность потратит, что ли. Графиня Крита Вулфстейн мне что-то про сирот говорила, если золота излишек, герцог с ней связаться может. Мужу баронессы фон Копперштад велю жену в имение отвезти. Думаю, с годик там посидят, тогда его жена успокоится, перестанет о поцелуях членов Госсовета мечтать. А раз пятьсот гиней ненужные, взять их у нее и тоже потратить на сирот.

Лагоз на минуту прервал свою речь. Никто, даже отставленный, не смел привлечь его внимание. Затем вынесение вердикта продолжалось:

– Раз такие шутники собираются в салоне графини Мазетты, то запрещаю им играть в фанты. Но дурная голова занятие себе всегда найдет. На всякий случай поутру после каждого приема пусть ее муж приносит собственноручно написанную записку охранителям с поименным перечнем гостей, рассказом кто во что играл или играть предлагал. Только для того, чтобы знать, какой скандал потом гасить придется. А сами охранители наособицу пускай список всех мазеттовских игрунов составят, а заодно хорошенько их расспросят, на что еще те в фанты играли. Потом мне доложат, я и сам поиграть люблю, и послушать о розыгрышах тоже. Да! Заодно уж, чтобы потом не приказывать, к салонам, куда графиня часто ездит, тоже присмотритесь.

Сурово. Очень сурово. В отставку флигель-адъютанта отправили за дело. Головой хоть иногда думать надо, а не только в нее есть. Мало ли о чем тебя попросят, о письмах был обязан сразу по службе доложить. Остальные тоже хорошо так получили. Герцог Сланто теперь кубышку должен будет чуток растрясти. Супругов фон Копперштад на год отправили в ссылку, что на карьере мужа плохо отразится. Золото небось им свое отдавать придется, на герцога нет надежды, а пятьсот гиней равно тысяче дукатов, такое никому лишним не бывает. А вот не фиг подставлять члена Госсовета. Если б я соблазнился, какие сплетни обо мне в высшем обществе бы пошли?

Графине хуже всех пришлось. Если б запретили принимать, можно было бы хоть поплакаться, что их за безобидную шутку наказали. А тут только в фанты играть запретили. Полная ерунда.

А что муж должен нести собственноручно написанный список гостей в охранку наутро после приема, это вообще сильно. Кто к ним теперь поедет? Да и принимать поостерегутся. Слух о том, что скандал на королевском балу хотели устроить, пронесется по салонам со всеми подробностями. Небось еще что-то припомнится, а что-то придумается, и пошло-поехало. Был популярный салон, теперь настанет полное запустение. Так и в изгои общества попасть недолго. Карьера мужа уж точно рухнет.

Охранители любят в чужом грязном белье покопаться, сейчас у них и повод и приказ появились. Чего накопают, не понятно, но попавшие в оборот наверняка будут рады-радешеньки и выразят свою благодарность Мазетте за привлеченное внимание. Это если у них грехов не найдут, тогда еще грубее выскажутся.

После всего государь оставил меня в кабинете. Приказал сегодня же написать о происшедшем Исвиру. Поездку в Гильдию одобрил, заявил – надо отношения с волшебниками налаживать. Неста не только про Терезочку думала, когда вновь мосты стала наводить. Рано или поздно молодой архимаг может заинтересоваться гильдейской политикой. Да и без Гильдии, при поддержке лично государя, непонятно до каких высот дорастет. Словом, пока еще Верховная решила, что стоит загладить шероховатости в отношениях с бароном Тихим и, немного злоупотребив должностью, за оставшиеся дни выдать максимум возможного. Тем более сам король ей об этом прямо сказал.

Кстати, копию гильдейской Книги заклинаний и алхимических рецептов Неста принесла. Что ей еще оставалось делать? Записей набралось на восемь больших томов. Сегодня его милость сундучок с ними мне в кабинет велел перенести, подарок такой сделал.