Герцогиня улыбнулась.

– Приятно быть правой. Это означает, что мир не закончится.

– Лучше придержи лошадей, твоя светлость. Хотя бы пока мы не обойдем все души, оставшиеся посредине.

Герцогиня посмотрела вверх, на шар, привязанный к стене и дергающий свою привязь.

– Сколько горючего осталось в этой штуке?

Мейбл подбоченилась, прикидывая.

– Смотря что у тебя на уме.

– Ну, я подумала, что мы можем спасти мироздание, – ответила Герцогиня, потянувшись к страховочной веревке. – Правда, сначала нам придется подобрать девушку, которая нам поможет…

Дейзи-Мэй не могла сказать, становится ли ее зрение лучше или хуже, поскольку могильная тьма теперь сменилась небесной белизной. По-прежнему ни малейшего намека на то, где она может быть, но Дейзи-Мэй решила, что предпочитает белый оазис – он хотя бы приподнимал шляпу, приветствуя надежду. Было что-то еще – шепот в ветерке, намекающий, что спасение уже рядом, если хриплый голос Мейбл можно рассматривать как спасение…

– Я сказала, хватайся, – крикнула вниз оружейница; под корзиной воздушного шара болталась плетеная лестница, словно высунутый язык потеющей собаки. – Девчонка, ты что, оглохла?

Дейзи-Мэй потянулась вверх, нащупывая лестницу.

– Ослепла с тех пор, как плавала в оставшемся от Жижи, – крикнула она в ответ. – Это вас двоих нужно благодарить, я так понимаю?

Герцогиня поморщилась.

– Временные повреждения. Зрение восстановится.

– Правда? – пробормотала Мейбл.

– Надеюсь, – шепотом ответила Герцогиня.

Дейзи-Мэй вскрикнула от боли, когда лестница стукнула ее по лбу, взмахнула руками, потом вцепилась в нижнюю перекладину. Неуклюже подтянулась; деревянные планки обдирали руки.

– Поехали, – сказала Герцогиня.

Мейбл кивнула и дернула горелку, пробуждая шар к жизни.

– С этой леталкой теперь связана целая куча спасений в последнюю минуту, – сказала она, взглянув на пламя, снова задабривая его. – Будет мило как-нибудь в будущем полетать на ней просто для веселья.