«Оху… Вот это ж… Млять, да… - несколько секунд я пытался про себя изобразить, что-то типа малого петровского загиба. – Как же она среагировать-то успела и главное так правильно. Ёб… Хотя о чём я?! Марфа-Мария-Елизавета в своё время на Александра II покушение готовила, значит, с бомбами имела дело. Как же ей сейчас больно-то! Горячее ядро руками…».

Я посмотрел в глаза Марфы и увидел расширенные зрачки и слёзы, готовые потечь в любой момент.

– Ничего, Тимофей Васильевич, всё перемелется и мука будет. Почти не больно уже. Пашенька хорошо раны обработал. Вот если бы граната взорвалась, было бы куда хуже, – Бутягина криво улыбнулась. – Нам одной, которая во дворе больницы рванула, хватило. Марию Аркадьевну зацепило и одного раненого, вышедшего подышать свежим воздухом, убило.

Беневская продолжала безучастно сидеть на стуле с закрытыми глазами.

– Ничего страшного, Тимофей Васильевич. Осколок кожу у мадмуазель Марии на лбу порвал. Я уже зашил рану. У Машеньки лучше бы получилось, но вот с руками у неё беда. А Мария Аркадьевна сейчас немного не в себе. От опиума отходит, – быстро протараторил Бутягин.

В этот момент девушка открыла глаза и как-то расфокусированно посмотрела на меня.

– Всё будет хорошо. Мне уже лучше. Просто я лежать не могу… Сразу тошнота подступает, после того, как кровать качаться начинает, если глаза закроешь. А сидя, я себя нормально чувствую, даже с закрытыми глазами, – девушка вновь опустила веки.

Я посмотрел на супругов, и те глазами и мимикой постарались показать мне, что всё будет хорошо.

– Я могу чем-то помочь? – спросил Бутягиных.

– Тимофей Васильевич, если можно достаньте мёда и облепихового масла для лечения ожогов. Я не могу покинуть больницу, чтобы сходить на рынок или в магазин. Да и не знаю, работают ли они, – смущённо попросил Павел Васильевич.

– Сделаю всё, что в моих силах, – я посмотрел на Бутягину, которая, заметив мой вопрошающий взгляд, сделала знак руками и глазами, показывая мне на выход. – Постараюсь через несколько часов, принести.

С этими словами я вместе с Бутягиным вышел из комнаты. Едва закрылась дверь, Павел Васильевич обратился ко мне со словами:

– Тимофей Васильевич, не волнуйтесь. У Марии Аркадьевны всё будет хорошо. На фоне остаточного действия опиума и возможной контузии, она пока неадекватно реагирует на окружающую обстановку и очень переживает по поводу того, какой у неё шрам останется. До вашего прихода, она несколько раз произносила фразу: «Как же Тимофей Васильевич увидит меня в таком виде?!»

– Ну, раз девушка думает о своей внешности, значит, действительно, всё будет хорошо, – невесело усмехнулся я. – Вы её как-нибудь успокойте, Павел Васильевич. Она просто не понимает, что чудом осталась жива. Шрам на лбу – это такая мелочь…

– Сделаю всё, что в моих силах, да и Машенька поможет. Так что, надеюсь, всё будет хорошо. Но лучше пару дней вам не встречаться, чтобы не стать вредным раздражающим фактором. Ранение в голову, пусть и по касательной, может разные осложнения вызвать. Мозг человека пока самая не изученная часть его тела. Кстати, как вы сходили в разведку? – Бутягин с интересом посмотрел на меня.

– Сходили, Павел Васильевич. Два орудия захватили, в Малом Сахаляне импань на роту солдат штурмом взяли и уничтожили потом в ней склады и всё, что можно взорвать и сжечь. Два казака и сотник Резунов погибли. Китайцев больше полусотни положили.

– Боже ты мой, Владимир Михайлович. Как же так-то?! – Бутягин истово перекрестился.

– Во время атаки пуля прямо в сердце попала. Война, что поделаешь?! Все под Богом ходим, – я также перекрестился и надел потом фуражку. – Ладно, пойду я. Мне ещё отчет военному губернатору готовить. Сейчас денщика отправлю за медом и маслом. Он у меня мастер на все руки и проныра, в хорошем смысле этого слова. Думаю, через пару часов всё доставит.

– Мария Петровна, а он всегда такой бесцеремонный? – едва за мужчинами закрылась дверь, спросила девушка свою более старшую подругу. – Неужели не мог постучать, перед тем как войти!

– Мария Аркадьевна, это он просто переволновался за нас. До этого не помню, чтобы он переходил в общении какие-то границы, – Бутягина внимательно посмотрела на Беневскую и с улыбкой спросила. – Или у вас что-то произошло?