— Курт прав, — сказала Аня. — Вы просто не догадываетесь обо всех возможностях человеческого организма. Но вот если, действительно, снаряд в голову…. Разве что они каким-то образом научились полностью записывать и сохранять конкретную человеческую личность?

— Это как? — поразился Майер.

— Ну, все воспоминания, знания, умения. Все, что составляет разумную сущность человека.

— Ага, — подхватил неугомонный Стихарь. — А потом выращивают новую голову и туда впихивают запись, да?

— А почему бы и нет? Помню я читала в одном фантастическом романе…

— Фантастика! — фыркнул Майер. — Тоже мне литература, говна-пирога. Сплошная брехня!

— Не скажи, — улыбнулся Велга. — Если подходить с такой точки зрения, то вообще вся литература — это сплошная брехня.

— Это как? — второй раз за минуту поразился Майер.

— Про художественный вымысел что-нибудь слышал? — осведомился Стихарь.

— Ну.

— Вот тебе и ну.

— Постойте, — сказал Малышев. — О литературе потом спорить будем. Ты вот, Аня, вроде как и колдунья, и целительница, а простых вещей не учитываешь. Наверное, всякие там воспоминания и знания можно записать. А как, скажи, можно сделать копию с души человеческой?

— А при чем тут душа? — спросил Велга.

— Нет, Саша, — покачала головой Аня. — Я действительно как-то не подумала. Получается, что если можно сделать копию человеческой души, то теоретически можно сделать и копию Бога. Так, Миша?

— Так, — серьезно сказал Малышев.

— Ни хрена себе! — восхитился дерзкий Стихарь. — Копия Бога. А в этом что-то есть!

— Богохульники… — пробормотал Майер и мелко перекрестился.

— Вы как хотите, — сказал Шнайдер, — а мне что-то от всех этих умных разговоров жрать захотелось.

— Это не от разговоров, — объяснила Аня. — Это просто реакция организма на отсутствие экстремальных обстоятельств.

— Эск… эктрс… — попытался повторить Курт и сплюнул. — Я же говорю: от умных разговоров!