— За победу, — эхом откликнулся Стихарь.

Выпили, резко вдохнули через ноздри воздух, захрустели яблоками.

— Теплый, зараза, — пожаловался Валерка сдавленным голосом. — А чтоб охладить вечно терпелки не хватает.

— Так ведь и холодильника нет, — резонно заметил Александр.

— Вода, вон, что из крана течет, — холоднющая! Можно было банку под струю поставить.

— Что ж ты, если такой умный, не поставил?

— Это я только потом умный становлюсь, а поначалу вовсе даже наоборот, — авторитетно объяснил Стихарь.

Велга засмеялся. Разбавленный градусов до пятидесяти спирт горячей дорожкой протек в желудок, разбежался по жилам, мягко, но настойчиво ткнулся в голову.

— Ну, так что там у тебя за дело вышло? — спросил он, доставая сигареты. И Валерка охотно рассказал.

Оказывается он еще во время всяческих медицинских процедур приметил симпатичную сестру милосердия. Сказал ей пару слов и ему показалось, что сестра эта самая отнеслась к словам его с пониманием. А посему после ванны и ужина, он смело проник в процедурную, где и застал эту самую сестру одну-одинешеньку, занятую каким-то совершенно пустым, с точки зрения рядового Стихаря, делом. И тут же попытался симпатичной сестрице показать, каким именно делом необходимо немедленно заняться.

«Ты понимаешь, Саша, — блестя черными глазами и отчаянно жестикулируя, рассказывал он, — все было хорошо, пока я не попытался ее обнять. Шучу — смеется. Намекаю — опять смеется. Поощрительно смеется, заметь! А только я ее за грудь ухватил, как она, как бы это… ну, окаменела, что ли. Или остекленела. Стоит — столб столбом. Только женского рода. Глаза в одну точку уставились и даже, как мне — с испугу верно — показалось, не дышит.»

— А потом? — осведомился Велга, разливая по стаканам вторую порцию.

— А потом я растерялся…

— Ты?! — не поверил Александр.

— Сам удивляюсь. Растерялся и отпустил ее. А она, эдак, от меня попятилась, попятилась…. И глаза — заметь! — все так же — в одну точку где-то на стене поверх моей головы смотрят. И не мигают. Так вот задом за дверь и вышла. А в коридоре повернулась, будто на плацу и молча ушла.

— Обиделась, наверное, — предположил Александр.

— Обиделась! — возмущенно воскликнул Валерка. — Да на что обижаться-то! Я ведь не кавалерийским наскоком, а с подходом, вежливо.

— Знаем мы твою вежливость. За рога — и в стойло.

— Нет, не понимаешь ты, — вздохнул ростовчанин. — Говорю тебе, странная она какая-то. Не могу подобрать слова, но…. В общем, первый раз со мной такое. Ну дала бы по морде в конце концов! Это было бы понятно. А так… Что-то, здесь, нечисто. Уж ты мне, лейтенант, поверь.

— То, что здесь нечисто, я и сам вижу, — назидательно сказал Велга. — Полигон какой-то. Домом предлагают воспользоваться.