— Эх, ну я хотел тебе сюрприз сделать, поэтому и тайна, как ты не понимаешь?

— Какой ещё сюрприз?! Ну?! Говори, всё равно уже сюрприз не удался. Давай, признавайся.

— Да блин…

— Что?! — глаза у мамы становятся огромными, как блюдца. — Что ты сказал?!

— Блин… — пожимаю я недоумённо плечами, мол что такого.

— Какой ещё блин?! Ты совсем уже, матери такое выдать?! Ты что, действительно с хулиганами связался?

— Мам, да это присказка такая, ничего ведь страшного, чего плохого в слове блин? А хулиганы не так говорят, ты уж мне поверь. Просто слово-паразит.

— Вот именно, что паразит! Это эвфемизм, замена бранного слова, несущая смысл того самого… матерка. Ты говоришь, «блин», а подразумеваешь… э-э-э…

— Оладью, — вывожу я её из ступора.

— Чего? — не понимает она.

— Ну, оладушку, чё?

— В общем, чтобы никакой выпечки в речи, понял? Давай, объясняй зачем деньги утащил.

— Да, б… ой, хотел духи тебе купить на день рождения. Французские.

— Какие ещё духи?!

— «Климá» — пожимаю я плечами.

— Зачем?! — изумляется она. — Они целое состояние стоят, гораздо больше, чем десять рублей!

— Сорок, — соглашаюсь я. — Я скопил почти всю сумму.

— То есть как это ты скопил?!

— Ну экономил на карманных, подрабатывал там.

— Где ты подрабатывал?