Энки хмыкнул, не оборачиваясь:

— Ты, Бату, в своей клетке небось дни не считал, времени совсем не чувствуешь. Как же нет половины дня, если я утром ушел и целый день бежал по следу? Вот-вот начнет смеркаться.

Орми так и обомлел. Рука сама потянулась к мечу. Энки тоже почуял что-то не так, встал, обернулся. Орми сказал:

— Энки, мы тебя ждали день, ночь и еще полдня — вот сколько. Оборотень ты, а не Энки. Ну, да я тебя не боюсь. Сразись со мной, коли не трусишь.

— Сам ты оборотень! Чтоб ты пропал! Чего вы на меня уставились? По-вашему, я времени счета не знаю? Как это я мог ночи не заметить? Да будь я трижды оборотень, время-то для всех тварей одно!

— Кто его знает… может, и не одно, — пробормотал Орми, а Эйле сказала:

— Он не оборотень. Правда. Я бы почувствовала. Это Энки. И он не врет.

— Фу-ты! — Орми сел в снег, обхватил голову руками. — Как же ночь могла пропасть? Да еще и полдня в придачу.

Энки тоже растерялся. Сел рядом.

— Может, я заснул, сам не заметил как? Нет, не спал я. Весь свой путь помню отлично. И никакой ночи не было. Один раз только на миг все как будто потемнело… Ну, я тряхнул головой, снова стало светло. Подумал, это я воздуха дурного утром надышался. Бывает такое от дурного воздуха.

— Тайна здесь какая-то. — Орми покачал головой, — Все не просто.

Эйле вздохнула.

— Откуда нам знать, какие силы служат нашим врагам. Может, они и над временем властны. Помню, Грага мне говорила: чтобы замысел Улле осуществился, время должно повернуться вспять… Ой, ладно, пойдем смотреть на чудище.

Вот и трехпалые следы, рядом — следы Энки. У чудища один палец длиной со ступню человека. Немного прошли по этой тропе, видят — на поляне примятый снег. Энки встал как вкопанный.

— Да что же это такое! — Энки с досады взмахнул руками. — Ведь дохлое оно было, дохлое! Холодное, не дышало, сердце не билось! Уж я дохлую тварь от живой умею отличить. Я по ней ногами ходил!

Стали разбирать следы на поляне. Чудище, полежав мертвым, встало и пошло дальше на север. Налево, к зимовью, направились два следа. Один Энки, другой — оборотня. Были они одинаковые, никак не отличить, даже по запаху. Только один след посвежее — утренний, а другой — вчерашний.

Делать нечего, пошли обратно. У самой норы Эйле вымолвила:

— С чем-то неведомым мы встретились. Тварь бессмертная, тела меняет, как одежду. Ходит кругами, время с пути сбивает, принимает любой облик. Могучий враг.

— Знать бы, кто такой… — пробормотал Орми.

— А вдруг… — Эйле на миг замешкалась. — Вдруг это тот… некто из страны Марбе, которого так боялся Шулла?