В тот же миг ослепительный свет залил долину — нестерпимо яркий, он заставил их зажмуриться, но и этого было мало: пришлось прикрыть глаза ладонями, потому что свет проникал и сквозь веки.

— Вот мы и дождались Солнца, — сказала Эйле.

— Это что же, теперь все время так будет? — простонал Кулу. — Да мы просто ослепнем!

— Придется привыкнуть. Бывало и хуже.

Земля слабо вздрогнула, с запада донесся грохот. Марбиане, окаменев еще в воздухе, рухнули в скалы по ту сторону перевала.

«Солнце обратит в камень порождения тьмы».

Дождь стих, и в долине воцарился покой. Люди сидели на камнях, время от времени пробуя открыть глаза. Постепенно они начинали привыкать к новому освещению, а спустя несколько минут уже озирались, щурясь и вытирая слезы.

— Что же все-таки произошло? — спросил Энки. — Кто мне объяснит, каким образом мы победили Улле?

— Ха! Разве что он сам, — усмехнулся Кулу.

— Не важно как, — сказал Орми. — Главное, его больше нет.

«Бугургыз клаклар?» — произнес в голове насмешливый голос. Орми сжался от ужаса. Только не это! Неужели все сначала?

«А впрочем, — подумал он спустя мгновение, — могло ведь и померещиться. Башку-то я сегодня перетрудил. Померещилось, точно».

— А ну-ка, посмотрите сюда! — Эйле склонилась над гранитной плитой. Все уставились на камень, часто моргая и заливаясь слезами. Луч погас, а в том месте, откуда он поднимался, на плите возник странный узор из тонких линий. Круг, поделенный изогнутой чертой на две равные половинки, темную и светлую.

— Что это значит? — спросил Энки.

— Понятия не имею, — сказала Эйле, улыбаясь. — Наверное, в этом есть глубокий смысл. Впрочем, не важно. Мне достаточно знать, что я — это я. Об остальном пусть менхуры думают. — Она выпрямилась, взглянула на голубое небо и сверкающие снежные пики, и глаза ее загорелись азартом. — Пойдем, пока озеро не растаяло! Посмотрим, что стало с миром! Неужели вам не любопытно?