Оба замолчали, думая каждый о своём.

Лейка поковырялась в морепродуктах. Ей становилось скучно.

— Ладно, мне пора в номер, — сказала она и, оставив на столе плату за ужин, поднялась. Огладила складки платья и вышла из кафе. Сатим продолжал сидеть молча и смотреть ей вслед.

Керит, тем вечером, тоже обошёл все кафе, и нашёл немало красивых девушек. Пару раз подсаживался к ним за столики и приглашал потанцевать. Ему очень хотелось поверить, что он снова вернулся в те беззаботные студенческие годы, когда все девчонки сходили по нему с ума.

Девушкам он по-прежнему нравился, вот только сам Керит обнаружил, что чувствует себя неуютно с ними наедине. Не потому что боится или не знает, что сказать — на такие вещи у королевского лекаря давно выработался рефлекс, он, как-никак, каждый день ходил по лезвию бритвы лекарствуя королевских детей. Одно неверное слово — и отправишься на эшафот.

Нет, язык у Керита был подвешен хорошо, но ему было скучно. Его не покидало чувство, что это игра в одни ворота. Девушки слушали его, улыбались, но ничего не давали в ответ.

Подавленный, он вернулся в номер и улёгся спать, а поскольку лёг рано, да и спал в непривычном климате, то проснулся, едва за окнами забрезжил рассвет.

Спускаться в кафе не хотелось. Лежать в постели — тоже. Он поднялся, потянулся и вышел на балкон.

Над лесом разносились многоголосые птичьи трели. Далеко внизу шелестело море. Звуки города стихли, уступив место новому дню, ещё не испорченному людьми.

— О, вот и ты!

Женский голос заставил Керита вздрогнуть, но не напугал. Переливистый и нежный, он в самый раз подходил к утренним трелям птиц.

— Молоко будешь? Я думала сделать кофе, но в такую жару…

— Буду, — согласился Керит и проследил за тем, как соседка ставит на стол латунный поднос, на котором стоял стеклянный графин.

— Сейчас второй стакан принесу, — пообещала Лейка и шмыгнула в спальню.

Ещё раз зевнув, Керит опустился на одно из двух кресел, стоявших на балконе, и стал ждать. Две двери вели в две разные части номера — в гостиную и в спальню. Большая часть посуды стояла в гостиной, но, похоже, не вся.

Кериту стало стыдно, что он сам не догадался чем-нибудь угостить соседку, и он быстро вернулся в номер, достал из холодильника упаковку ветчины, купленную накануне, соорудил парочку бутербродов, уложил на блюдца и вынес на балкон.

Лейка в новеньком лиловом парео устраивалась в своём кресле.

Керит тоже сел, протянул ей один из бутербродов, сам взял стакан и стал пить.

Оба молчали. Ни одной, ни другому не хотелось говорить. И в то же время обоим было спокойно и легко.

— Как будто бы ночью дождь прошёл, — сказала Лейка наконец. А потом, сама не зная, зачем, добавила: — Я всё-таки больше люблю дождь, чем жару. В следующий раз поеду отдыхать на север.