— Потому что иначе его было не победить.

— И теперь ты должен уйти? — Она дернула подбородком в сторону преисподней: — Туда? Значит, я пойду за тобой.

Ее голос даже не дрожал. Лишь немного срывался. И это тоже действовало на него. Притягивало до дрожи в ногах.

— Нет. Ты не пойдешь. — Он вновь готов был проклясть себя за то, как хрипло говорит. И как на самом деле ему хотелось ответить иначе.

Ведь внутри, в душе, он благодарил Небеса за то, что она так сказала. И едва не согласился. Больше всего на свете ему хотелось взять ее за руку и забрать с собой.

Габор осознал, что уже протягивает ладонь. Пальцы дрожали от нужды прикоснуться, сжать ее пальцы и вновь притянуть к себе. Он словно добровольно отказывался от части себя. От какой-то безумно важной, необходимой части.

— Почему? Разве теперь я тебе не нужна? — Олеся шагнула к нему еще ближе, встала на цыпочки и ударила кулаком ему по груди. — Теперь все? Теперь ты страшный и великий Крампус и любовница тебе без надобности?

Габор схватил ее и прижал к себе. Плащ взвился за спиной, складываясь в крылья. Душа срывалась с места и рвалась туда, где они могли быть вдвоем. Вместе. Спрятаться бы с ней, где никто не сможет их отыскать.

Олеся порывисто вскрикнула, несколько раз слабо ударила кулаками и тихо всхлипнула.

— Отказываешься от меня?

— Ради тебя я все это и сделал. Чтобы тебе не пришлось идти туда. Ни с ним. Ни со мной.

— Я готова… идти туда. Куда угодно, только с тобой.

По телу Габора прошла дрожь. Теперь он явственно чувствовал сумасшедшее пламя преисподней. Чувствовал, каким холодным и слабым оно было рядом с жаром Олеси.

— Я пошел на это не ради того, чтобы ты отправилась за мной в пекло. У тебя… будет достойная жизнь. Даже оттуда я смогу защитить тебя. Ты все равно станешь госпожой Дьекельни…

Олеся помотала головой и вывернулась из его объятий, повернувшись к Морозному Деду:

— Это ведь все вы, да? Вы! Из-за вас он пошел на это… Я все слышала… Крампус сказал, что мое желание было ни при чем. Что вы перенесли меня сюда для него. Потому что я ему понравилась. Значит, у меня тоже есть право на желание!

Морозный Дед удивился и тут же нахмурился:

— Выходит, что так…

Габор не мог удержаться, как ребенок цеплялся за Олесю, стремясь продлить время рядом с ней настолько, насколько сможет.

— Тогда… тогда я желаю, чтобы он больше не был Крампусом! — Последние слова она произнесла, не скрывая слез.