Он принялся ощупывать свой лоб, и Габор громко закричал застывшей Олесе:

— Беги отсюда!

Тело горбуна с глухим стуком ударилось о пол. Он упал прямо в огненные ручьи, разбрызгивая вокруг обжигающие капли. Из его лба торчала рукоятка ножа.

Олеся тут же сорвалась с места, но вместо того, чтобы побежать к двери, спряталась за спиной Габора.

Крампус взревел и возвел руки к небу. Его движения повторила вытекающая из стены лава. Потоки жидкого огня взмыли в воздух, складываясь в огненных птиц, устремившихся на Габора.

Он успел оттолкнуть Олесю. Вскрикнув, она отлетела к стене, оказавшись вне досягаемости летящих во все стороны брызг.

Сила, которой с ним поделился старик! Капли лавы прожгли одежду, обжигая болью. Габор вдохнул полные легкие смрада и гари. Нутро обожгло жутким пламенем. Собрав весь лед, какой в нем был, он выдохнул прямо в уродливую птичью морду.

Языки пламени начали застывать и распадаться на тысячи льдинок.

Крампус зарычал. Теперь в его исказившихся чертах безошибочно угадывался демонский оскал. Он подскочил к мертвому горбуну и вырвал из его головы нож. С неприятным хрустом череп раскололся.

Крампус вонзил ногти в грудь мертвеца и прорычал:

— Восстань! — Он выдрал сердце и впился в него зубами, отрывая куски и спешно глотая.

Это шанс напасть. Габор бросил еще один взгляд на Олесю — она дергала кандалы, пытаясь от них избавиться, а потом потянулась за погасшим факелом.

Габор замахнулся и выбросил в Крампуса цепь. Драконий коготь летел точно в его измазанное кровью лицо. Но отбросив недоеденное сердце в сторону, демон легко схватил цепь и дернул ее вверх. Габор взлетел в воздух. Рывок был такой силы, что вывихнуло плечо.

Он врезался в стену. Снова закричала Олеся.

— Габо-о-ор! — Ее голос прозвучал так пронзительно громко, что перекрыл собой всю боль, которую он испытал.

Габор упал на пол, подавив стон. С трудом поднял голову. Зрение поплыло, но он различил, как Олеся побежала к нему. Ее смазанная фигурка приближалась, и больше всего на свете хотелось обнять ее. Сжать в объятиях так, чтобы сплавилась с ним.

Во рту чувствовался привкус крови, но Габор заставил себя снова повторить:

— Уходи отсюда! Немедленно!

— Нет! Нет, никогда! Только с тобой!

— Какая прелесть! — Рык Крампуса сотряс стены башни. — Никуда она отсюда не уйдет. И ты тоже.