– Негр, мажь попу вазелином! Тогда будет не так больно! – выкрикнул какой-то гнусный техманн, и все трибуны подхватили. – Ва-зе-лин! Ва-зе-лин!

А вдруг трибуны правы? И я, как всякий порядочный дристун, просто боюсь, что разозлю врага и будет еще больнее.

Грамматиков не стал бегать за мной, он повернул руку ладонью ко мне и просто помахал ею. Ничего более. Но меня словно ударило мешком картошки, увесистым таким, килограммов на пятьдесят, и бросило на арену. В ушах сплошной звон, по позвоночнику проходит в затылок волна тяжелой боли.

С трудом проглотив слюни и сопли, скопившиеся в глотке, я приподнялся и обратился к злодею:

– Эй, ты ж мне как брат, по-моему, мы можем обо всем договориться.

На физиономии у Грамматикова нарисовалась хищно-презрительная гримаса, какую мне самому вовек не изобразить.

– Еще отступные попроси и алименты. Нет, Негр, мне проще вырастить клона, чем иметь дело с тобой. Ты ж всегда будешь доказывать, что ты первичен, а я вторичен. Не хочу быть вторичным.

Переговоры закончились, практически не начавшись. Я, заметив движение пылинок, на этот раз увернулся от невидимой силы, которая двинула безголовым петухом о колонну. Бедное создание превратилось в суповой набор, разбросанный по арене.

– С тобой сейчас будет то же самое, – пообещал Грамматиков.

Еще движение вражеским пальцем, на этот раз круговое. Меня шмякнуло об арену и закрутило как носок в стиральной машине. Поле зрения заволокло густой мутью, обрывки мыслей вертелись в голове, словно белки в колесе, боль брызгала вязкой жидкостью из спины в голову и грудь.

Кранты. Себя мне почти не жалко. Про страну тоже как-то не думалось. Но ведь я мог бы вытащить Веру с того света, всего какой-то миллион баксов на расконсервацию и восстановление...

Я видел, как ко мне идут ноги в полосатых панталонах и смешных клоунских башмаках, а из башмаков вылезают дециметровые когти. Увы, он – хищник, а я нет...

Грамматиков погрозил пальцем, и по мне словно прошелся наждак. Противник взмахнул ладонью, и моя кожа натянулась, словно ее поддели крючками. Уже через несколько мгновений моя голова, руки, ноги, кишки и мозги будут лежать отдельно друг от друга.

«Ты опять забыл произнести Порта Альба, – прожжужал около моего уха шмель в широкополой шляпке администратора. – Последний раз делаю это за тебя».

С мохнатого брюшка шмеля-администратора словно слетела волшебная пыльца и виртуок преобразил арену, открыв ее тайны.

Над ареной летали злые духи, невидимые простому глазу полтергейсты, которых направляли беспощадные руки колдуна-миллиардера.

От этой картинки я чуть не сделал желтую лужицу, но, по счастью, в виртуоке появилась и разъяснительная информация.

То не злые духи, посланные адом, а армии ионизированных наноботов, которые разгоняются электромагнитными полями арены, а перед ударом коагулируют в твердое тело.

Грамматиков жестом Кощея направил на меня очередного злого духа. Я, кувыркнувшись, потерял только мозоли с подметок, которые срезало, как бритвой. Потом укрылся за колонной под улюлюканье трибун.

Полтергейст, налетев на колонну, взвихрился смерчем и от него оторвался хвост, который полетел вокруг арены, как магическая чакра древнеиндийских богатырей. Или как тарелка из замечательной игры «фрисби», в которой я был когда-то дока и институтский чемпион.