Выскакиваю под зимнее небо и тороплюсь к машине Ники. Наверное, надо было вместе идти, а не рисковать здоровьем?

– Господи! Тери, что с тобой! – кричит она, завидев меня. – Едем в полицию! Сейчас же!

– Нет, Ник, я заплатила своим здоровьем за возможность развестись через неделю. Пригрозила ему, что сниму побои и разнесу новость об избиении по всем телеканалам.

– Ох, Тери… Как же ты теперь с таким лицом? Придется отпуск брать. Какой мерзавец этот твой… Васятка. За что он тебя? – вздыхает Ника и поворачивается ко мне. – Синячище то какой под глазом. Бедная ты моя… Ты же столько дел планировала? К Аверину заехать, дочь навестить… Самойлов не звонил, кстати?

– Нет, с чего ему звонить? Мы только утром расстались.

– Ладно, поедем в больницу, моя хорошая. Тебя должны осмотреть. Я не могу оставить это так…

– Поедем, Ник. Щека очень болит и… затылок. Знаешь, во что они превратили мой дом? Там… свинарник, Ник.

– Плевать на них. Скоро у тебя будет новый дом – красивый и светлый. Разведешься и… заживешь.

Врач обрабатывает мои ссадины. Рентгеновское исследование не показывает каких-либо нарушений. Меня отпускают домой. Вернее, в подсобку… Ничка доезжает до ресторана и убегает в зал командовать подчиненными. Быстро принимаю душ и ложусь на кушетку. Засыпаю на какое-то время, погрузившись в поверхностный болезненный сон, а просыпаюсь от входящего вызова. Самойлов, собственной персоной… Неужели, уже соскучился?

– Этери Валентиновна, я все обдумал и хотел бы обсудить с вами расписание ваших визитов. И о вашем предложении подумал… Сможете сейчас ко мне приехать?

– Сейчас? – почти всхлипываю. Мне на себя в зеркало страшно смотреть, а он предлагает приехать? Хотя какое мне дело до мнения Самойлова?

– Так что? Дарина будет рада. Она сегодня опять плохо ела.

– Приеду! Уже вызываю такси!