Карлин решила приготовить в духовке простую, но сытную запеканку из тунца, одно из немногих блюд, для которого не требовался рецепт, потому что она очень часто его готовила, правда, не в таком объеме. Незатейливые составляющие: рис, грибной соус, много рыбы и овощей, кое-какие приправы и столько сыра, что можно накормить слона. Запоздало озадачилась, не страдает ли кто из мужчин непереносимостью лактозы. Если так, то очень плохо, но вся вина на Декере, он должен был предупредить о каких-то особых диетических ограничениях.

Карлин заполнила ингредиентами огромный горшок, чтобы хватило на завтрашний обед. Решила испечь кукурузный хлеб, потому что инструкция на коробке показалось достаточно простой, но раз всё так легко и быстро, можно оставить на последнюю минуту. Имелись еще ведерки с мороженым и упаковки со смесями для выпечки пирожных. Интересно, мужчины рассчитывают на ежедневный десерт? Она не спросила, но наверняка зарекомендует себя с самой лучшей стороны, если в первый же день порадует работяг чем-то сладким.

Мясо для жаркого на завтрашний вечер оттаивало в холодильнике. Перспективное планирование — вот ключ к успешному выживанию здесь. И она выживет, невзирая на зеленые глаза, горы грязной одежды, великолепную мужскую задницу и противные кухонные хлопоты. Выживание — вот основная цель.

Карлин услышала настойчивый стук в заднюю дверь и задумалась, давно ли бьется визитер, пытаясь привлечь ее внимание. Кто это там? Ха! Наверняка Зик пришел проведать. Она вытерла руки о кухонное полотенце, поправила волосы, убрав пару своенравных прядей, затем осмотрела кухню и оценила прогресс. Пусть подождет. Конечно, чем дольше он ждет, тем больше рассвирепеет, но она из тех, кто в состоянии противостоять этому, по-видимому, вечно дурному настроению мистера Брюзги.

Человек на другой стороне двойных застекленных дверей оказался румяным светловолосым парнем. Карлин почувствовала и стыд, и разочарование. Это не Зик явился, черт побери. Она заставила ждать кого-то другого. Тьфу.

— Ты, должно быть, Спенсер, — с первого взгляда догадалась Карлин, отперев и открыв дверь.

— Штуковина на моей руке выдала, да? — улыбнулся тот широкой искренней улыбкой юноши, у которого не было ни врагов, ни душевных ран, вообще никаких проблем, за исключением покалеченной руки на впечатляющей сложной перевязи. — Что случилось с дверью? Никак не получалось открыть, вот я стучал и стучал. Наверное, сломалась. Я скажу Зику.

Еще один привыкший жить с дверями нараспашку.

— Дверь не сломана, она заперта.

— Зачем? — ошарашено спросил Спенсер.

Придется как-то объяснить, не затрагивая истинной причины.

— Незнакомое место, да еще и в глубинке, признаться, мне немного страшно. Я Карли, — сменив тему, представилась она, придерживаясь прозвища, которое не наведет на след так быстро, как Карлин. — Извини, что сразу не открыла. Все машины — стиральная, посудомоечная, да еще и сушилка — работают одновременно, я просто не услышала стук.

— Приятно познакомиться, Карли. Ничего себе! — ахнул Спенсер, войдя в прихожую, и вытаращил глаза. — Вы уж точно были заняты. Куча грязной одежды была по крайней мере на два фута выше, когда я заходил сюда последний раз. Босс не слишком часто заморачивается стиркой.

— Как и всем остальным, судя по всему, — проворчала Карлин. — Чем могу помочь, Спенсер?

Он ведь не просто так зашел, а у нее нет времени вести светскую беседу, только не сегодня.

— Наоборот, это я пришел помочь. Врач велел отдыхать, вот Зик и не допускает меня к работе, поэтому я с ума схожу от безделья. Известно ли вам, что днем по телевизору показывают полную чушь?

— О, да, — очень серьезно ответила Карлин, гадая, чем занять Спенсера.

У парня самые добрые намерения, вот только непонятно, как может помочь фактически однорукий человек. Он будет только путаться под ногами, а последнее, что ей нужно — натыкаться на постороннего во время уборки и готовки. Но Спенсер настолько серьезен и доброжелателен, что немыслимо просто выставить его вон. Вздохнув про себя, Карлин решила смириться с его присутствием, поскольку никоим образом не хотела его обижать.

— Почему бы тебе не присесть и не рассказать об этом ранчо и мужчинах, которых я буду кормить? — предложила она, вытащила стул от кухонного стола и поставила в угол, где визитер не будет мешать. — Например, что вам всем нравится из еды, или наоборот, чего не следует готовить, если ли какие-то особые предпочтения…

Или почему такой мужчина, как Зик Декер, не женат? Почему у него даже нет подружки, которая стирала бы его нижнее белье? Нет, ни за что нельзя об этом спрашивать. Ужасно интересно, но нельзя.