Дикобраз ушел, прилила ярость. Я с силой прижала ее к стене и схватила за горло. В столовой воцарилась полная тишина.

– Мэтти Мелгрен никого не убивал! – заорала я ей прямо в лицо. – И он не мой отец!

Салли ухмыльнулась:

– Смотри-ка, даже ты меня душишь.

Меня отвели в кабинет директора, седовласого выпускника оксфордского колледжа Магдалины.

– Ты хорошо учишься, Софи, – начал мистер Осмонд, после того как предложил мне присесть и картинно сложил руки, переплетя толстые, как сосиски, пальцы. – Мы возлагаем на тебя большие надежды. Однако, если ты хочешь здесь учиться, тебе необходимо обуздывать свой гнев. Понимаю, тебе сейчас приходится нелегко, но нельзя же нападать на людей только потому, что они говорят что-то неприятное.

– Вы не понимаете…

– Тут нечего понимать, мисс Бреннан. Такое поведение недостойно и неприемлемо.

– Вы меня даже не выслушаете?

Старик вздохнул и сказал в бороду:

– Слушаю.

– Это нечестно. Мэтти еще даже не судили, а все уже считают его виновным.

О том, что за компанию и меня считают виновной, я умолчала. Как и о том, что, возможно, так и есть.

Директор почесал голову, губы вытянулись в ниточку, из чего я сделала вывод, что он вновь меня отчитает. Однако мистер Осмонд заговорил очень мягко:

– Правильно. Нам сейчас неизвестно, виновен он или нет.

Вот она – главная моя проблема. Пока я не отвечу на этот вопрос, вина никуда не исчезнет.

Мне вынесли предупреждение, но не наказали, и отправили обратно в класс. Только меня это не радовало. В глубине души я хотела понести наказание, заплатить за то, что сделала.

На уроке латыни мне пришло еще одно предупреждение. Свернутая втрое записка от Салли Снайдерс передавалась от парты к парте, пока не добралась до меня.

«НЕ ДУМАЙ, ЧТО ЭТО КОНЕЦ».

Я и не думала.