Мама никогда не обманывала. По крайней мере, меня.
Она коротко и невесело засмеялась:
– Представь, как бы он разозлился, если б я напустила на него копов.
Я улыбнулась сквозь слезы:
– Взбесился бы.
На этот раз я позволила маме себя поцеловать.
– Иди в кровать. Уже поздно. Тебе нужно отдохнуть.
– Нет, – возразила я, хотя действительно устала.
– Я люблю тебя, Софи, – прошептала она с такой грустью, что мне послышалось: «Прости меня».
Я прижалась к ней, обняла, вдохнула ее тепло и сладкий запах вина.
Лежа в кровати, я вдруг поняла, что меня тревожило. Она сказала «представь, как бы он разозлился», а это совсем не одно и то же, что «я знаю, что он ни в чем не виноват».
Глава 44
Об убийстве Нив Кинан говорили еще больше, чем обычно. Не проходило и двух минут, чтобы кто-нибудь не вспомнил о Тени. Даже в школе все разговоры были только о нем. Цены на жилье в нашем районе упали. На сигнализации – выросли.
«
– И все же он ни разу не ошибся, – вещала Беа перед ребятами в школьном коридоре, пользуясь особым положением своего отца.
– А как же свидетели, которые его видели? – возразила какая-то девочка. – Почему его еще не узнали по рисунку?
– Может, они боятся… – предположила пятиклассница. В обсуждении убийств участвовали все, независимо от возраста. – Или с ним заодно, – добавила она многозначительно.
Незадолго до этого полицейские обнаружили чьи-то останки «на поздней стадии разложения» рядом с Хаули-Лок. Хотя находку не удалось связать с Тенью, новые свидетели сообщали о том, что незадолго до убийства Нив какой-то мужчина спрашивал у женщин дорогу на вокзале Кингс-Кросс.
– Я слышал, что после того, как напечатали фоторобот, на горячую линию поступило больше пятисот звонков, – сказал кто-то.
Беа взъерошила волосы: