С начала наступления дивизия потеряла 79 человек убитыми и 240 ранеными. Она имела 2315 активных штыков, а с учетом вспомогательных служб в трех стрелковых полках имелись 4734 бойца. 771-й АП насчитывал в своем арсенале тридцать четыре 82-мм миномета, двенадцать 120-мм минометов, двадцать четыре 45-мм пушки, шестнадцать 76-мм пушек. Дивизии был придан 302-й отдельный артиллерийский дивизион, остановившийся в Клоссове.
Создание плацдарма за Одером
1 февраля в 07.30 дивизия продолжила движение. Но пройти удалось всего 6-8 км. Потом в воздухе появилось до 40 самолетов люфтваффе. Поскольку дивизионная артиллерия отстала, и средств ПВО не было, войскам пришлось рассредоточиться. Когда немецкие пилоты улетели, движение продолжилось, и вечером 899-й СП устремился через Одер.
На другом берегу стоял Гросс-Нойендорф, небольшой городок с пятью десятками домов, церковью и кладбищем. Разведка установила, что здесь стояли две роты немцев с минометом и орудием. Толщина льда составляла 22-28 см, уменьшаясь на плавнях до 10-15 см. В 17.00 полк подошел к берегу, развернулся в цепь и под сильным огнем противника пересек реку. С левой стороны Одера бойцов поддерживал 771-й АП силами двух батарей 45-мм и 76-мм орудий. Еще подошла батарея 120мм минометов, но боеприпасами она не располагала. Фланги полка оказались открыты, однако атаковать их было некому.
За Одером стояли разрозненные части 339-го учебного батальона вермахта, 50-го военного училища, а также зенитчики из 14-го зенитного полка и артиллеристы из 309-го моторизованного тяжелого артдивизиона. Понятно, что не все они скопились в Гросс-Нойендорфе. Здесь, скорее всего, находился небольшой отряд, срочно выдвинутый в связи с информацией о прорыве русских к Одеру. Поэтому ночной бой оказался коротким.
Пробежав по льду Одера, Василий Скоробогатов вместе с группой бойцов выскочил на кладбище: «Из-за каменных и бетонных глыб стреляли засевшие среди обелисков гитлеровцы. Но тут легче, и нас камни прикрывают. Здесь - земля. Видим мы и повозки с боеприпасами, видим полковую пушку. Шум боя доносится с улиц селения. Наши роты добрались до улиц Гросс-Нойендорфа, завязали бои среди жилых построек. Гросс-Нойендорф - не конечная наша цель. Должен быть плацдарм, а для этого надо захватить еще и соседнее маленькое селение Ортвиг.
На Ортвиг обязаны наступать и соседи из второго эшелона, подразделения 902-го стрелкового полка. У них задача «сладкая» -захватить сахарный завод. И с наших позиций слышно было, что там, у сахарного завода, идет жаркая перестрелка. Значит, 902-й полк у своей цели. Крепкий орешек завод - заборы бетонные, кирпичные стены, подвалы. Крепость! И она в руках 902-го. Сначала взяли кондитерский цех, потом ликерный»227.
В Гросс-Нойендорфе было абсолютно безлюдно. Днем сюда прибыл поезд из расположенного чуть севернее Кенитца. Вышедшие из него люди взволнованно рассказывали, что в Кенитце в вагоны вошли солдаты и офицеры в советской форме. Пассажиров они не тронули, но осмотрели состав и отдали должное паровому свистку, в который с большим удовольствием несколько раз выпустили пар. 14-летний Гюнтер Вайднер и его старший товарищ Отто Леман поспешили в партийный комитет НСДАП рассказать о происшедшем, но там им посоветовали не распространять слухи. Железнодорожный начальник Пауль Хеншель оказался умнее. Созвонившись с коллегами в Кенитце, он стало срочно собирать поезд. Остальные сотрудники побежали барабанить по дверям и собирать жителей поселка. Хеншель сформировал состав из локомотива, дрезины и нескольких вагонов. В них поместилось все население Гросс-Нойендорфа, включая партийных функционеров. В 18.00, когда бойцы 899-го СП уже выходили на берег Одера, поезд дал гудок и отправился на запад22 .
Сходу овладев Гросс-Нойендорфом и расширяя плацдарм, к 23.00 полк вышел в направлении на Ортвиг, расположенный в 3 км западнее. Вслед за 899-м СП Одер форсировал 902-й СП, занявший позиции южнее Гросс-Нойендорфа. 905-й СП был пока за рекой. Бойцам выдали горячую пищу и предоставили отдых. Утром прибыл и штаб дивизии. Что оказалось принципиально важно - прибыла часть батарей 771-го АП: на правый берег удалось переправить 12 орудий с 35 снарядами на каждое. Остальные остались в Нойдаме, поскольку закончился бензин. Чуть правее реку удалось перейти 230-й СД корпуса.
Сутками ранее десятилетняя Марго Бергеманн, проживавшая в деревне Ортвиг, пошла за хлебом в местную пекарню. Домой она вернулась бегом. Булочник сказал ей, что русские уже у Одера, и надо уезжать как можно быстрее. Дома она помогла матери быстро упаковать чемоданы и рюкзаки, собрав еду и основные документы. Марго отметила, что в Ортвиге не было немецких войск. Первая небольшая группа пехоты пришла с юга из Нойе-Барнима лишь к трем часам дня и двинулась дальше к Гросс-Нойендорфу. Жители деревни в спешке покидали Ортвиг, отгоняя с собой скот229.
Всю ночь с 1 на 2 февраля в Ортвиге дозоры 899-го СП отмечали большое оживление, а на рассвете оттуда послушался шум моторов. Задержка 248-й СД днем 1 февраля, вызванная работой немецкой авиации, хотя и не позволила противнику удержать правый берег Одера, но дала необходимое время для подготовки контрудара.
Гросс-Нойендорф: немецкий контрудар
2 февраля в 06.30 899-й СП вышел из Гросс-Нойендорфа в направлении Ортвига. Южнее действовал 902-й СП. По плану штаба армии дивизии предстояло расширить захваченный плацдарм, заняв в течение дня также Ной-Барним и Клайн Нойендорф/
Тем временем в Ортвиге накапливались силы для контрудара. На подмогу учебным частям сюда прибыли мотопехотинцы и танкисты из 25-й моторизованной дивизии.
В 25-й моторизованной дивизии служили в основном баварцы, австрийцы и уроженцы Данцига. Восьмью месяцами ранее, летом 44-го, дивизия потерпела сокрушительное поражение в Белоруссии. К ноябрю она была восстановлена и брошена на Запад, где ОКВ проводило серию наступательных операций против наших союзников. 25-я МД участвовала в наступлении в Эльзасе («Нордвинд»), где смогла существенно потеснить американцев и создать угрозу Страсбургу. Только категорическое вмешательство де Голля остановило штабы западных сил от общего отступления. В результате продвижение 25-й МД и других соединений группы армий «G» было остановлено. После краха немецкой обороны на Висле дивизия была срочно переброшена на восток. Дивизия насчитывала 6000 опытных бойцов. Мотопехота действовала в составе двух полков трехбатальонного состава: 35-го МП подполковника Кроля и 119-го МП подполковника Хусе. Роты были укомплектованы по 70-80 человек, а 1/119 был оснащен БТР. Имелась и полковая артиллерия: два 150-мм орудия и шесть 75-мм пушек, а также орудия ПТО.
Алексей Исаев в книге «Разгром 1945. Битва за Германию» оценивает силы панцергренадеров в 25 танков Pz.Kpfw.V «Пантера» и 10 истребителей танков Jagdpanzer.IV/70(V). Их сопровождал мотопехотный батальон 119-го МП 25-й моторизованной дивизии на БТР «Ганомаг». Атаку также поддерживали восемь САУ «Хетцер» армейского танкоистребительного подразделения, оснащенных 75-мм пушками PaK 39/2230.
В общем, это была свежая и хорошо подготовленная часть. Непосредственно против 248-й СД действовали 119-й моторизованный полк, 3/35 моторизованного полка и 5-й танковый полк. Остальные силы дивизии стояли в резерве севернее. Дивизией командовал 45-летний генерал-майор Бурмайстер, ветеран Первой мировой войны, кадровый военный, прошедший и западные, и восточный фронты.
Утром бойцы 899-го СП увидели немецкие танки. Вначале их было восемь (плюс три штурмовых орудия), но уже к 08.30 противник подтянул до полка пехоты, батальон мотопехоты и до 60-80 танков и САУ по первым оценкам советских штабистов. Реально танков было вдвое меньше, но зато это были современные машины, управляемые опытными экипажами из 5-го танкового полка 25-й танко-гренадерской дивизии.
Атаке предшествовал мощный артиллерийский налет. Первый удар был нанесен по 899-му СП. На него обрушилась вся сила удара. Спустя час 4-я, 7-я и 9-я стрелковые роты были полностью окружены. 4-я рота, которая далее всех продвинулась к Ортвигу, была полностью уничтожена. Та же участь постигла 7-ю роту. Остальные подразделения начали откатываться к Гросс-Нойендорфу. Многие бойцы, особенно группы прикрытия с противотанковыми ружьями, погибли под гусеницами.
Еще утром немецкая авиация отработала прямо по руслу Одера, взламывая лед и пресекая возможность переброски артиллерии. Luftwaffe высаживалась на бетонные взлетно-посадочные полосы аэропорта Берлина. Советская авиация бездействовала, так как работала с раскисших грунтовок западной Польши.