В 15.00 в лесу восточнее Боровины отличился 905-й СП, который частично уничтожил, а частично рассеял группу из 500 немцев. Всего в течение суток были уничтожены до 400 солдат и офицеров противника, взяты в плен еще 250, захвачены 17 единиц 76-мм орудий, 24 станковых пулемета, 36 ручных пулемета, 13 автомашин, 250 лошадей, три склада с продовольствием и один с велосипедами. Потери были минимальны: 5 человек убитыми и 14 ранеными. По сравнению с осенью 1942 года военная обстановка решительно развернулось в пользу советских войск220.
19-21 января дивизия взяла еще 98 пленных, прочесывая леса и дороги в районе Белице, Балхува и Оранице Стары.
22-23 января в районе Бронеслава были уничтожены 23 немца.
25 января под Галашево взвод разведки и рота автоматчиков окружили и уничтожили до 20 солдат и офицеров противника.
Потерь личного состава не было на протяжении всей этой недели. В журнале боевых действий отмечено: «Настроение личного состава приподнятое, все стремятся выйти быстрее к границам Германии, до которой остался один переход»221.
Через границу с Германией
27 января в 23.00 дивизия перешла границу Германии. В районе Радома, расположенного теперь в центральной Польше на реке Млечна, 902-м СП была уничтожена группа немцев в составе 29 человек. 905-й СП достиг Рунау и Штейнпордта, а 899-й СП - Марикенбуша и Эшенбуша.
Эшенбуш был первым поселением, откуда гражданские немцы не успели бежать. СМЕРШ провел работу по исключению эксцессов.
Той ночью сон был коротким. 28 января в 07.30 дивизия выступила дальше. Днем разведка 902-й СП обнаружила отступавшую немецкую колонну и стремительно ее атаковала. Немцы бежали, практически не оказав сопротивления и оставив на поле боя до 50 трупов, три 75-мм орудия и до 20 повозок, а также скот - коров и свиней. У нас были ранены шесть человек. Затем 902-й СП во взаимодействии с 905-м СП очистил Шмальцерофен и достиг реки Драгге. По пути встречались возвращавшиеся домой остарбайтеры. В одном из складов было найдено 10 разобранных немецких самолетов222.
У Фридрихсхофе и Драгенбурга части были приостановлены отчаянным сопротивлением какой-то немецкой группы. Вперед был выдвинут 1/905 (майор Педченко), который развернулся в боевой порядок и атаковал противника с фронта. 3/905 (майор Цулая) поддерживал его. В Фридрихсхофе бойцы вновь увидели блиндажи, ДОТы и ДЗОТы, построенные еще в 1937 году на случай польского вторжения. Дело дошло до рукопашных схваток, которых немцы не выдержали, и отошли, бросив 75-мм орудие и 86 винтовок223. Река Драгге была форсирована на подручных средствах и вплавь - мосты противник успел взорвать.
Пленный унтер-офицер показал, что здесь обороняется унтер-офицерская школа, срочно переброшенная из Кюстрина и усиленная отдельными подразделениями из отходивших частей. В целом силы обороны достигали 1700 человек и были оснащены 9 противотанковыми орудиями, четырьмя 105-мм орудиями, двумя зенитками. Каждого второго курсанта снабдили фауст-патроном, каждого четвертого -ручным пулеметом. Имелась поддержка бронетехники - три «тигра» и два штурмовых орудия.
29 января 248-я СД вышла по маршруту Драгенбоуг, Вейсфен, Фридеберг (сейчас Стшельце-Краеньске). В районе Лихтенува разведка 902-го СП обнаружила группу противника в составе двух батальонов, прикрывавшую отход за Одер основных сил. В 18.00 полк атаковал поселение с фронта. Немцы атаку отбили. После этого в тыл противника ушла 1-я стрелковая рота, которая атаковала Лихтенув с запада, посеяв панику и вынудив противника к спешному отходу. Гарнизон был разгромлен. Былоиуничтожены 250 немцев, еще 67 взяты в плен. Гарнизон был хорошо оснащен: шесть 75-мм орудий, 16 пулеметов, 140 винтовок. Но старые солдаты вермахта были выбиты в предыдущие годы войны. Новобранцам оружие не помогло. Наш полк потерял 11 человек убитыми и 23 ранеными, то есть соотношение потерь разительно изменилось не в пользу немцев. Сказались боевой опыт ветеранов 248-й СД и долгие месяцы учебы и тренировок бойцов новых призывов.
30 января, не встречая сопротивления, войска дивизии вышли в направлении Манцигера, Тарвица, Цанцига, достигнув их в течение дня. На пути встречались разрозненные группы противника. В плен их не брали. До Берлина оставалось 70 км.
Бой на Нойдам
31 января в районе города Нойдам 899-й СП с минимальными потерями (4 раненых) разгромил два батальона противника, пытавшихся зацепиться за дома. Бой шел четыре часа и обошелся немцам в 60 убитых. Еще десять было взято в плен224. Среди пленных оказался военный инженер, участвовавший в строительстве оборонительных сооружений на Одере. Но его даже не допросили, а «расстреляли на другой день ввиду сложившихся боевых условий». Судя по различию в числе пленных в полковых и дивизионных отчетах, расстреляно было еще пять пленных225. Изменение боевых условий, видимо, заключалось в том, что Одер был форсирован.
Василий Скоробогатов посвятил бою за Нойдам целую страницу своих воспоминаний:
«Навстречу мимо нас по направлению в тыл по шоссе двигалась цепочка тридцатьчетверок. Передний танк остановился. Открылся люк, и оттуда выбросили записку. Подобрали мы ее и прочли: «Город занят немцами. Там наших нет. У нас другая задача». Танки, обдав нас гарью, укатили.
А вот уже краснокирпичные, краснокрышие дома в четыре - пять этажей. После некоторых мер по подготовке к штурму города бой за Нойдам начался. Баррикад не было, стреляли из подъездов, с крыш. Наши пехотинцы отвечали огнем, перебегая от дома к дому, продвигаясь к центру города, к кирхе, к ратуше. Фашистов выбили с окраины, они отступили. В черту города, на мостовую выехали наш обоз в конских упряжках, санитарные повозки. И это было ошибкой. А на войне за ошибку чаще всего расплачиваются кровью.
Как оказалось, на городской площади у ратуши разместилась батарея немецких зенитных орудий «эрликон». Пушки стали бить настильным огнем вдоль улиц. Телеги разнесло в щепки, бились в упряжах на асфальте раненые лошади. Погибли и попавшие под огонь ездовые, часть медперсонала.
Когда же наш штурмовой отряд прорвался к «эрликонам», обнаружилось, что там, у вычислительных устройств, суетятся женщины в униформе солдат вермахта. С ними поступили без жалости, никого не пленили. На войне как на войне! Они, эти зенитчицы, выполняя приказ своего командира, действовали, как железные винтики «эрликонов»; они приняли смерть достойно. Никто не услышал ни воплей, ни визгов»226.