— Мне нравится твоя нога, — сказал Вожников. — Я очень боялся, что с ней что-нибудь случится.

Шевалье Изабелла вскрикнула, ухнулась в кадку с головой, расплескав по сторонам изрядно воды, а когда вынырнула, отирая лицо от пены — оказалось, что она хохочет:

— Это что, Егор-бродяга, был такой комплимент? Попытка заговорить о моей красоте? Нет, премудрый путник, делать комплименты — это явно не главное твое умение. Об алхимии и географии ты сказываешь куда занимательней.

— Ну и ладно, — поморщившись, буркнул Егор. — Тогда скажи, как много французских земель англичане смогли завоевать за минувшее столетие?

— Ничего, — после недолгого колебания ответила женщина. — Графство Понтье со времен Вильгельма-завоевателя за ними, Гиень тоже завсегда английской была. При Иоанне Добром они, правда, смогли захватить земель преизрядно. Однако король Карл вскорости все обратно возвернул[27].

— Хорошо, — неуверенно зачесал в затылке Егор.

С одной стороны — рыцарь его подозрения подтвердила. С другой — а как же тогда Жанна д’Арк, перелом в войне и освобождение? Неужели вся эта героическая эпопея окажется таким же фуфлом, как нашествие монголов?

— Не слышу радости в ответе! — плеснула в него водой веселая женщина. — Чем ты недоволен?

— Да вот, хочу с герцогом Орлеанским подружиться. Ты с ним случайно не знакома? Может, в гости позовешь? Посидим где-нибудь, поболтаем, пивка выпьем…

Его собеседница опять расхохоталась, окунулась с головой, выглянула обратно и сказала:

— Забавный ты, Егор-бродяга! С герцогом Карлом Орлеанским, королевским племянником? Да он о моем существовании и слышать никогда не слыхивал! Кто он — и кто я? Да я для него ровно как мотылек. Порхай не порхай — все едино не заметит. Разве только чудо какое…

Дверь в «помывочную» открылась, вошли двое слуг, с натугой волоча ведра с горячей водой, а следом за ними — хорошо одетый дворянин, показавшийся в первый миг порезанным на четыре части из-за раскраски костюма: суконные сине-зеленые чулки со штанинами разного цвета и вельветовая зелено-синяя куртка, причем зеленый верх был над синим низом и наоборот. На голове — коричневая шляпа с дорогим страусовым пером, на поясе — меч с наборным эфесом как весомое подтверждение знатности.

Оглядев купальщиков, гость снял шляпу, слегка поклонился, помахав ею над полом:

— Шевалье Изабелла, рыцарь Сантьяго, урожденная де ла Тринити-Пароет?

— Я вся внимание, шевалье, — чуть ниже погрузилась женщина в бадью и пустила несколько пузырей.

Судя по поведению обоих, подобные «банные визиты» считались тут в порядке вещей. Французы!..

— Мой господин, герцог Карл Орлеанский, просил передать, что является сторонником арманьяков. Однако он не желает лишних обострений с домом Бретань. Посему, шевалье, он будет благодарен, если вы покинете сей город в течение двух дней. В противном случае он не сможет более не замечать ваше здесь пребывание, — гость еще раз взмахнул шляпой и вернул ее на голову. — Учитывая твое долгое отсутствие в стране, рыцарь, мой господин просил напомнить, что Париж тоже завоеван арманьяками еще два года назад.

Женщина сглотнула и замерла.

— В знак своего благоволения герцог поручил мне препроводить ученого сарацина, состоящего в твоей свите, к ректору Орлеанского университета, дабы обсудить возможное его участие в диспуте на богословскую тему. Если, конечно, неверный выразит такое желание.

— Я согласен! — заплескался в своей бадье мудрый Хафизи Абру, торопливо выбрался, зашлепал босыми ногами к выходу.