– Подсказать дорогу? – спросил он с напускной бодростью, сильно подозревая, что они-то как раз пришли по адресу.

– Говорят, ты забываешь друзей.

– Друзей помню, – сказал он, переставая отступать. – Вас – не очень.

– Всё просто, – сообщил тот, что стоял посередине, – нам нужно то, что ты украл у Кэла. Взамен ты уйдёшь живым.

Атэ будто ткнули ножом под ребро – он узнал этот голос. Там, в темноте камеры Рэны, он звучал также – с глухой издевкой. А остальные? Атэ ещё раз быстро изучил их лица, с привычной цепкостью задерживаясь на деталях – шрамы, форма ушей. Уверенности не было, но он был готов поставить не только оставленный дома конвертик, но и весь свой запас иты на то, что все трое были из числа мучителей Рэны.

– Что же, Кален и на этот раз не пришёл сам? И где еще один ваш приятель? Пятый? – спросил Атэ, и внутри его разлилось странное чувство, какого он не испытывал уже давно – будто перед ним был обрыв, а за спиной – огромные крылья. В голове образовалась звенящая пустота. Все – звуки, запахи, тени, мысли – стало четким до остроты.

Ведьмаки переглянулись. Вместо ответа один из них выбросил вперёд кисти, сложенные в знаке воды. Атэ улыбнулся. Он провёл ладонями в воздухе, будто скатывая огромный снежок, и запустил им перед собой. Плеть ведьмака прошла сквозь обжигающе горячий снаряд Атэ и рассыпалась копной искр у самого его лица. Зато огненный шар, запущенный им, взорвался за спинами нападавших, раскидывая тех в стороны. Улыбка не сходила с лица Атаниэля. Он поднял руку вверх, и раньше, чем кто-то из ведьмаков успел подняться, неба рванулся град ледяных осколков, прибивая к земле их горящие плащи и раскинутые руки, вонзаясь в тела.

Атэ плавно повернулся. Ему казалось, что время замедлило бег. Он не помнил, когда в последний раз ощущал такую свободу. Это было в сто раз лучше, чем самый чистый порошок.

Он просто поднял руку – и тела ведьмаков взлетели в воздух, ударяясь о стену. Конечно, эти трое пытались атаковать. Атэ видел цветные магические плети, летящие в него, но ведьмаки ничего не могли сделать. Ненависть, злость и ярость, которыми Атэ захлебывался совсем недавно, казалось, вытекли из него куда-то вниз, к самым ногам, и теперь могли лишь обжигающими волнами облизывать его щиколотки.

Когда последний из ведьмаков упал на землю и больше не поднялся, Атэ медленно, будто трезвея, оглядел поле боя. Какая-то телега в паре шагов полыхала, грозя пожаром местным баракам. Тут и там валялись осколки льда. Атэ вздохнул, чувствуя, как эмоции вновь начинают заполнять его, словно опустевший сосуд. Он подошёл к ближайшему ведьмаку и, перевернув тело носком сапога, занёс ногу, чтобы наступить ему на горло.

– Постой – тихий голос, приятный, будто шорох листвы или треск поленьев в костре.

Он огляделся, но не увидел никого.

– Не играй с удачей, – произнёс голос. – Не впускай в себя злобу.

Атэ снова огляделся. В пламени, в котором окончательно потонула крестьянская повозка, медленно проступили контуры красивого лица. Оно могло принадлежать как мужчине, так и женщине. И оно было зыбким, как неверный свет свечи. Лишь губы были четкими и двигались, продолжая говорить что-то. Атэ уставился на них, замерев. Демон – а это был именно он, Атэ не сомневался – нахмурился.

– Ты видишь меня? – в голосе прозвучало удивление.

– Что-то похожее на тебя я точно вижу, – Атэ оставил в покое ведьмака и сделал шаг по направлению к телеге.

– Так быстро, – выдох… Или просто ветер колыхнул огонь?

– Ладно. Главное, береги её. Хорошо?

– Что?

– Подари ей немного покоя, и она подарит тебе мир.