Рэна понимает. Один глоток. Но этого хватит, чтобы порвать наручники. Больше она не будет медлить. Сразу рванётся к двери, а потом… Неважно, что будет потом.}

* * *

– Рэна! – Атэ не уверен, но, кажется, сам он начал кричать, ещё не проснувшись. Руки ищут худое тело, но вместо него лишь папка. Папка с именами карателей.

Атэ медленно осознаёт, где он.

– Рэна, – теперь уже тихий шёпот, а затем и вовсе про себя: {«Рэна»}.

Магесса не отвечает. И с чего бы ей услышать? Атэ всё-таки предал её. Он для этого и вернулся в город – чтобы её предать.

{«Рэна, Рэна, Рэна, } – повторяет он раз за разом. – {Ты слышишь меня, я знаю. Ты можешь ненавидеть меня. Но больше всего на свете я хочу сейчас быть рядом с тобой».}

Тихий всхлип в пустой комнате. Такого никогда не было – он всегда слышал только голос.

{«Рэна».}

Тишина. Она длится почти вечность. И наконец: «Говори».

И после паузы:

{«Я боюсь за глаза, проклятый ведьмак. Говори».}

{«Я узнаю, кто эти пятеро. Когда я вернусь, я сниму наручники и отдам их имена тебе».}

{«Зачем? Я не умею мстить».}

{«Тогда я убью их сам. Никто из тех, кто прикасался к тебе, не выживет. Даже Кален. Я доберусь до него. Я посажу его на цепь и подарю тебе».}

{«Ты лжёшь. Ты не сделаешь такой подарок, а я не приму». «Тогда проси всё, что хочешь. Я сделаю всё. Чего ты желаешь, моя госпожа?»}

Тишина, гулкая, как набат.

{«Я… желаю тебя. Чтобы только твои руки касались меня».}

{«Это плохая мысль, Рэна. Я делаю несчастными всех, кто рядом со мной. И потом, ты даже не видела моего лица».}

{«Вряд ли оно уродливей моего».}