– Искупить, ведьмак? Чем? Сделаешь для меня то же, что я делала для них?

Атэ медленно перевернул чародейку на спину и коснулся нежным поцелуем выемки меж её ключиц. Она манила его еще вчера, в ванной, когда в ней так беззащитно дрожала капля воды.

– Не трогай! – выдохнула Рэн, молниеносно отодвигаясь.

– Не буду, – сказал Атэ мягко. – Я сделаю всё сам. Без магии. Ты… позволишь?

Губы его действительно двинулись вниз, обходя стороной магический цветок. Прочертили тонкую линию к солнечному сплетению и задержались ненадолго. Атэ приподнял голову и потёрся носом о впалый живот. Он не знал почему, но ему было приятно касаться этого тела, несмотря на все его изъяны. Магия? Быть может. Но он такой не знал. Как раньше сказала чародейка? Есть много видов, но ни один не подходит? Точно, ни один…

– Что я должна тебе позволить, ведьмак? Искупать вину? При помощи моего же тела? Это такой новый способ? Ну так я не согласна отдавать себя ради того, чтобы ты мог успокоить совесть.

Атэ замер, проклиная свою глупость. Тяжело уперся лбом в горячий живот магессы. Нужные слова не шли.

– Я дурак… Я не то хотел… Проклятье. Я… Да, я чувствую вину за тех, кто тебя мучил. Но не только… Я хочу…

– Вот как?

– Помолчи. Я хочу тебя. Мне нелегко это признать, но это так.

– Меня? Такую?!

Рэна за волосы рванула голову Атэ к себе, одновременно подставляя лицо свету луны. Атэ посмотрел, коснулся пальцем губ магессы.

– Да.

– Тебе так нравятся шрамы?

– Мне нравишься ты.

Лицо Рэны в секунду из злого стало беспомощным и растерянным. Атэ улыбнулся и захватил губами нежный сосок магессы – он так удачно оказался прямо перед ним. Из горла Рэны вырвался громкий выдох. Атэ повторил движение, наслаждаясь полученным звуком. Пальцы Рэны еще глубже погрузились в кудри на голове Атэ, но вместо того, чтобы оттолкнуть, лишь сжались сильнее. Атэ провёл рукой по её животу.

Рэна тяжело дышала. От неё пахло карамельным шампунем и лесной свежестью.

– Сними с меня наручники, – выдохнула магесса.

– Не сейчас, – попросил Атэ и осторожно поцеловал самый низ её живота.

Рэна хотела сказать еще что-то, но из горла вырвался лишь неразборчивый всхлип.