– Говорит, будет убеждать его поработать бесплатно.

– Скажи, пусть не жадничает. Я сам ему заплачу.

– Передам, кэп.

– Ещё новости?

– Я отобрал тут двадцать портретов… Все эти ваши Ренфри, Рэйнары…

Атэ присвистнул.

– Привезёшь вместе с врачом, – не успел он закончить, как в коридоре раздался глухой стук и затем – разноголосый звон. Всё, свободен. Мне пора.

Атэ поднялся с дивана и торопливо пошел по направлению к источнику звука. Рэна стояла у поворота на веранду и не двигалась. Дорогу ей перегораживал упавший торшер с разбитым плафоном. На магессе теперь была поношенная тёмно-синяя рубаха с серебряной вышивкой и свободные чёрные штаны – вещи, которые мать когда-то подарила Атэ, но которым так и не суждено было покинуть шкаф. Волосы Рэны после долгих усилий ведьмака приобрели светло-русый с лёгким золотистым оттенком цвет. Однако они были всё так же спутаны – попытка остричь их вызвала очередной приступ паники, а расчёсывать их у Атэ не хватило бы никакого терпения.

Атэ подошёл и наклонился, чтобы поднять светильник. Рэна тут же вскинула руки в защитном жесте.

– Всё в порядке, – сказал Атэ, беря руки Рэны в свои и мягко поглаживая, что бы успокоить чародейку. – Ты хотела выйти на веранду?

– Если можно, – тихо сказала та.

– Идём, – Атэ мягко потянул кисти магессы, указывая ей дорогу.

Оказавшись на веранде, чародейка на ощупь добралась до скамьи и, положив руки на деревянный стол, повернула голову во двор. Атэ проследил за её несуществующим взглядом. Клумбы старого парка давно заросли травой. Легкий ветерок шуршал ветвями ив у самой ограды. Где-то вдалеке настойчиво чирикал скворец. Голосу его вторила одинокая квакуха в затянутом ряской пруду. Дождь закончился, но солнце, наполовину скатившееся за горизонт, светило тускло, словно на дворе был не июль – макушка лета, а октябрь.

– Вообще-то, – сказала, наконец, Рэна, – я хотела поговорить тобой.

Атэ поднял бровь, не ожидая, что жест будет замечен. Присев на скамью напротив магессы, он сказал:

– Я слушаю. Рэна медлила.

– Ты пахнешь итой, – сказала она наконец. – Сегодня – сильнее, чем вчера. Позавчера ты принимал чистую, и тебе хватило её только на два дня.

Атэ кивнул, не желая озвучивать правду. Но Рэна, похоже, и так все понимала.

– Позавчера я напугала тебя. Ты не был уверен, что справишься, и вчера решил перестраховаться.

По позвоночнику Атэ пробежала дрожь. Рэна говорила о том, о чём ей не следовало знать.