За стеклом трамвая в районе Останкино мимо непогоды летают сонные, вечно недовольные жизнью лица. Юра сделал глоток кофе и посмотрел вдаль, на закрытые грязью рельсы. Как хорошо. Ему сегодня выпал счастливый билет. За сутки до отгула получить адреса на доставку недалеко от дома. Совсем нет времени, чтобы случайно забрести в район Театральной площади. Хорошо, что сегодня там не удастся появиться. И завтра, и послезавтра. Никогда. За пару дней глубокой занятости получится утопить воспоминание о себе как о нелепом человеке. Взять и забыть. О ней. Таня. Парень поджал губы, сжавшись как будто от холода. Озноб. Он действительно присутствует под одеждой. И не от имени. От самого себя. Идиотская улыбка, тупое извинение, "меня зовут Юра", "прости за грубость" и бесконечный трёп. А ведь он же обыкновенно не был таким. Настойчиво дурным. И никогда не чувствовал, как с самого утра в голову закрадывается коварное, сильное угрызение совести. Забыть. Надо это всё забыть. Со всеми бывает – нелепая грубость перед незнакомкой. Курьер потёр виски, с облегчением слушая как приближается трамвай. Хорошо. Действительно нужно забыть. Как это сделала она. Таня.

Пройдёт полдня и парню нужно бежать на другой конец города. Исполнять свои обязанности. Наступит завтра и под гнётом начальства нужно снова ехать в Питер, искать достойного себя. Работу. В рюкзаке у Юры всегда про запас будут старые, замусоленные чертежи вместо портфолио. И отдельно закреплённые степлером рисунки – бонусное портфолио. Вдруг в этот раз его рассмотрят на должность иллюстратора. Помимо этого в рюкзаке где-то была потеряна надежда, но ею парень почти никогда не пользовался. Не пригодится. Обычно, сидя в очередном офисе на собеседовании, он крутил чертежи в руках и уже заранее знал – не возьмут. Частые "мы с вами свяжемся" перестают внушать доверие. А в рюкзаке всё-таки остаётся где-то глубоко эта вещица. Надежда. Она могла бы ему помочь по пути домой. Вдохнуть радость в отвергнутого художника. Но в вагоне скоростного поезда напротив никого. Пустое место. Там нет девушки. Оттуда не доносится звук фортепиано. Никто скромно не улыбается. Пустое место. А за окном последние дни февраля завывают серой унылостью. Да, надежду из рюкзака уже давно надо было выкинуть.

Парень искал взглядом кусочек светлой, положительной картинки в уходящих сутках и ничего не находя начинал прокручивать в голове вопросы, которые падали ему в голову каждый день по одному. Кто она? Что с ней случилось? Как и почему это случилось? Чем она занимается? И как живёт? Где её дом? Кто её родители? И кто тот парень, что забирал из поезда? Вопросы без ответа и встреч. Таня казалась одной из тех, кто даёт понять: не интересует, глубоко замужем, муж убийственно ревнив, за спиной как минимум четверо детей. А ещё её родители вырастили дочь в тоталитарной строгости, где знакомство в общественных местах под запретом. Это всё может быть и не так, но Таня даёт один жирный месседж таким случайным прохожим как Юра – "не интересует". Она холодна, насмешлива. Не хочет.

Парень посмотрел вновь на место напротив и вспомнил заинтересованный взгляд карих глаз. В это самое окно. В быстро проносящихся пейзажах Таня видела особенности, которых на первый взгляд и нет. Она приподнимала подбородок на определённых нотах в наушниках, наклоняла голову в такт ритму. Что-то в ней оживало в эти моменты, чего не увидит никто. Это могло быть счастье, что она жива. Это могло быть рвение перестать бояться людей. Парень подпёр голову рукой и попытался ухватиться за сонливость. Стоило полагать, что внутри девушки есть это пожирающее чувство обиды на всех людей. И немного стыда перед этими же людьми. За себя такую, кто не может выйти из вагона поезда и убежать прочь от незнакомца. Жизнь наградила не самым лучшим передвижением. И случайному парню сложно было угадать, что способно удержать девушку Таню рядом хотя бы на пару десяток минут, чтобы она, в конце концов, сказала – "я простила и уже забыла, что ты говорил".

Только я сам себя не прощу. Очень долго.

Бесшумно поезд въехал в окрестности города. Вокзал. Теперь опять можно нырнуть с головой в знакомые до боли адреса, маршруты, офисы и бумаги. Только Таня, она вряд ли уйдёт из памяти.