— Все будет в порядке. Погуляем по неосвещенным улицам.

Таких предложений в последнее время было много. Тарас пытается вытащить меня на прогулку и заставить вдохнуть полной грудью, но я не могу. Здесь, в стенах его квартиры, я ощущаю себя в безопасности. Мне кажется, что сюда отец точно не доберется и никак меня не найдет, но стоит мне выйти, как все рухнет.

— Давай в другой раз. Я планировала посидеть на террасе и полюбоваться звездами.

— Мы идем гулять, — Тарас уже не спрашивает, а ставит меня перед фактом. — Поужинаем и пойдем.

Я сглатываю и смотрю на него широко распахнутыми глазами. Хочу поспорить, но вспоминаю наш спор двухнедельной давности про телефон и отклоняю эту мысль. Сдерживаюсь, чтобы не доводить до его ухода. Мне тогда было так плохо!

Ужинаем в тишине. Я стараюсь справиться с собой, но когда дело доходит до сборов, не могу заставить себя одеться. Мне страшно встретиться там с кем-то, кто меня знает, натолкнуться на ищеек отца. Тарас застает меня в комнате. Угрюмую и расстроенную. Приседает, чтобы оказаться со мной на одном уровне и обнимает.

— Так дальше нельзя, — объясняет, словно маленькой девочке. — Пора заканчивать скрываться. Я планирую поговорить с твоим отцом и все ему рассказать.

От его слов у меня сердце уходит в пятки. Рассказать? Да папа убьет его в ту же минуту, как узнает, даже разбираться не станет.

— Ты слышишь меня?

— Нельзя ничего рассказывать.

— Лиза.

— Не сейчас, — настаиваю. — Пожалуйста, давай подождем.

— Пара недель ничего не изменит.

Я и сама это прекрасно понимаю, но дело в том, что я вообще не планировала что-то рассказывать. Нам ведь так хорошо вместе, здесь, в этой, пусть и небольшой, квартире. Мы только вдвоем и о нас никто не знает, следовательно, никто не может нам помешать.

— Мы пойдем гулять, если ты пообещаешь ничего не рассказывать моему отцу.

— И сколько времени это будет продолжаться?

— Месяц, — выдаю на автомате.

— Лиза…

— Пожалуйста. Я буду гулять с тобой каждый день, но дай нам месяц.

Тяжело вздохнув, Тарас соглашается и ждет, пока я соберусь. Идти на улицу по-прежнему страшно, но я напоминаю себе, что в противном случае Тар пойдет к моему отцу рассказывать о нас. О том, что помог мне сбежать и приютил у себя. Ему даже об отношениях можно не рассказывать. Чтобы сорваться, отцу хватит уже того, что он месяц прятал меня у себя дома.